Аненербе. Оккультный демарш СС

Им на смену пришли академические рунологи — Вебер, Арнтц, Краузе. Они гимнастикой не занимались и на развалинах не пели. Их задача была ясной и простой — доказать невероятную древность арийского наследия и огромную его значимость. И уж точно не связывать великие германские руны с китайской или индийской древностью. Правда, даже эти академические учёные, поскольку все они были и на самом деле учёными, не могли приписать изобретение рун только германцам. Арнтц, например, связывал происхождение рун с семитскими древностями (что вызвало едва ли не панику среди расологов), а Краузе считал, что руны родились в Северной Италии. Последнее было, конечно, предпочтительнее. Благодаря работе Арнтца были собраны и классифицированы многочисленные рунические надписи, изданы каталоги и библиография по рунологии. Он со скепсисом смотрел на романтически настроенных «коллег» и вынужден был в предисловии к одной из своих публикаций заметить: «К несчастью, в этой области (рунологии) встречается слишком много «профессоров всяческих наук», которые не в силах удержать полёт своей неуёмной фантазии и воображения, и слишком мало точных и серьёзных исследований. Им нужны чудеса, они ищут повсюду мистику и волшебство и создают мудрёные теории. Чем меньше они знают, тем больше им хочется высказаться по этому поводу. Я считаю своим непосредственным долгом выступить против них».

Краузе, который эту книгу рецензировал, похвалил Арнтца за то, что тому удалось справиться со своей фантазией. Но если честно говорить, то фантазией Арнтц и не обладал, его тянуло прежде всего классифицировать собранный материал. Сам Краузе пытался связать руническое письмо с пиктограммами древних германцев, исследуя так называемое доруническое письмо. Там-то он и набрёл на «североитальянскую доруническую письменность». Магией, к которой сам автор относился скептически, гораздо больше пахло от трудов Вайгеля. Тому удавалось найти отголоски рунической письменности в способе укладки древними германцами деревянных брусьев при строительстве домов, видел он её даже в таком чужеродном материале как христианская символика.

Одновременно проверенные и верные своему Чёрному ордену эсэсовские маги-рунологи занимались изысканиями в области применения рун для прикладных целей. Причём занимались даже после того, как носитель памяти предков Карл Мария Вилигут был отправлен в вечную ссылку и как бы внешне победили именно академисты. Но в недрах Вевельсбурга изучалась практика древней рунической магии. Там интересовались сейдом, гальдом, провидением спеа и пророчествами тула — то есть теми бесконечно далёкими от нас практиками европейского Севера, о которых сохранились упоминания только в эпических произведениях и средневековых хрониках. Оттуда и черпали познания мистики Вевельсбурга. Гальд — это древнее колдовство, которое подразумевало воздействие на предметы или людей. При помощи гальда колдуны могли изменить погоду, оживить мертвецов, потушить огонь или защитить воина от чужого оружия. А при помощи сейда можно было в основном воздействовать на физические ощущения человека и его психику и, как правило, в негативном ключе — наслать безумие, скрючить члены, убить, используя заклятия. Во время сейда маг занимал место на возвышении (оно называлось в скандинавских текстах «высокое сиденье», затем входил в состояние транса и начинал петь особые песни, скорее всего похожие на речитативы, а затем совершал какие-то обряды сексуального плана, о которых известно одно: они были постыдными, а уж древние скандинавы вполне открыто живописали различные отношения между полами, так что можно им на слово поверить — чудовищные, наверно, были эти обряды. Поскольку заклинаний, которые использовались, до наших дней не дошло, то в Третьем рейхе использовали уничтожающие врага гальдрастафы — связки из нескольких рун, которые были призваны не защищать, а уничтожать. Экспериментировали и с пением таких рун-заклятий.