ANENERBE

Согласие в доме — несбыточная мечта многих. Но почему оно родилось сейчас, когда разламывает спину и невозможно повернуться, чтобы не состроить зловещую гримасу на лице? Почему не было волшебного состояния, когда они пересчитывали деньги и строили планы?

Обман! Еще один обман. Возникшая боль обнажила нервы, по которым, словно по оголенным проводам, пронесся уже другой, забытый и чужой Александр Николаевич или просто Саша — она прежде всегда называла его Сашей. А он купался и в ее голосе, и в своем имени, не в состоянии их разделить.

Заболел, — мелькнула мысль. Он явно заболел, разговор не о спине, там хоть и больно, но понятно. Непонятно — что с ним происходит?

От кончика носа оторвалась небольшая капля влаги и отправлялась в свободное падение. Доля секунды и на полу крохотное, едва различимое пятнышко — маленький, не видимый для глаза Александр Николаевич.

— Прилягу, не здоровится, — пожаловался он и, превозмогая боль, отправился обратно в спальню.

Свиная лопатка или еще раз о счастье. Чтобы по-человечески… чтобы как у людей…

Лежит и не двигается, смотрит в потолок и замечает какое-то движение — размытые образы или фигуры. Вновь смотрит более внимательно — точно, как в старом телевизоре, где сели лампы. Вроде двое — похоже, женщины, одна молодая, а вторая в возрасте, как его Зоя. Пригляделся и едва не вскрикнул — точно Зоя! Говорят, а о чем не понятно, только и слышно — бу-бу-бу-бу. А тут еще кто-то заходит — какой-то мужчина и на его — Александра Николаевича место — садится. Зоя капусту строгает, а девушка смотрит, как она строгает.

— Доброе утро, — говорит мужчина, — поесть-то что есть?

— На, — отвечает ему Зоя Константиновна, — ешь.

— А это что?

— Пища, — объясняют ему.

— А другой пищи нету? Что-то мне эта пища уже надоела, — заявляет мужчина, — а потом сегодня же суббота, как бы выходной день, праздник что ли…

— У тебя всегда праздник, холодильник открыл и праздник, в телевизор уперся — еще один праздник… чего ты там говорила про магнетизм?

Девушка посмотрела на свои пальчики и только потом ответила.

— Магнетизм, говорит, у вас потрясающий.

— А ты?

— А что я — слушаю. Стою и равнодушно на него смотрю.

— А он?

— Вы безумно сексуальны и не похожи на остальных. Они словно куклы, а в вас что-то есть, некий шарм, загадка.

— Скисло, — подсказал мужчина, — молоко, похоже, скисло.

Зоя Константиновна сделала легкую паузу.

— Для нас не скисло, а для него, видите ли, скисло. Загадка…

— Да, да, именно так и сказал, — продолжила девушка, — некий шарм и загадка. Темненький такой и в костюме. Пахнет приятно…

— Ты что, его нюхала? — поинтересовался мужчина и почесал в промежности.

— От порядочного мужчины и пахнет порядочно, — подсказывает девушка, — не прелыми носками и грязными подмышками…

— Скисло, — вновь повторил мужчина, — Нина, ты ничего не перепутала? Оно же скисло! Ты сама-то попробуй.

Какая еще Нина, — удивился Александр Николаевич, — это же Зоя! Моя супруга!

А Нина или Зоя Константиновна спрашивает.

— С какой полки взял?

— А какая разница?

— Большая. На верхней у нас свежее, а на нижней… темненький, говоришь?

— На кавказца не похож, — отвечает девушка, — больно уж обходительный и речью владеет.

— Без акцента?

— Наши вчера проиграли, — говорит мужчина.

— Никакого акцента, видно образованный, — продолжает девушка.

— Два ноль. Бузякин, мерзавец, забил в собственные ворота.

— Предлагал подвести. У него, кажется, машина.

— Новая? — Зоя Константиновна взяла еще один качан и принялась интенсивно крошить капусту.

— Не знаю, не видела. Думаю — новая. Он ключами все время играл, вертел в руках.

— Ну и правильно. Нечего. Для первого раза вполне достаточно, а с этим у тебя что?

— С кем?

— С Павликом, — подсказал мужчина.

— Какой Павлик! Папа, вы откуда свалились?

— Они уже месяц как не встречаются, — сообщила Зоя Константиновна и убавила газ в комфорке.

— А чего так?

— Бесперспективный, — вновь подсказала супруга, — в армию не сегодня-завтра заберут.

— Как заберут? Он же школьник!

— Ты где живешь? Глаза-то разуй! Газетку почитай, а не свой футбол смотри. Некому нынче служить, мать-отчизну кому охранять? Ты вот что, Люська, ты к нему присмотрись, лапать — пускай лапает. Мужики без этого не могут. В театр предложи сходи, к нам тут артист должен из Москвы приехать. Вот ты и скажи: а что, не сходить ли нам в театр? Дорогой костюм — еще ничего не значит, и машина ничего не значит. Согласится — хорошо, не согласится — не велика потеря. Он хоть где работает?

— Мама! В первый вечер неудобно спрашивать. Мы же только познакомились.

— Ничего страшного, — Зоя Константиновна что-то выбросила в мусорное ведро, — спрашивать нужно, вот я в свое время дурой была — стеснялась, а нужно было не стесняться. Не так поймут, не так подумают — плевать! Поел?

Мужчина только моргнул глазами.