Анфиса. Гнев Империи

– А дальше? – покосилась на неё девочка в розовом платье.

– Что дальше? Смотри, опять пожрёт твои ростки в горшках, – бонна всё косилась не на неё, а на подоконник.

– Это моя реплика, а ты должна была сказать про квашенную капусту, – произнесла Анфиса.

– Какую капусту? Пирожки сегодня с рыбой, и ещё вишню немного соседка Августе передала, угостить. С сегодняшнего дня нам с тобой её есть можно как раз, – отвечала Нана.

– Буба, ну не ешь цветы! – отгоняла девочка кошку от горшков, пока бонна поправляла её рукава платья и застёгивала сзади.

– Так, деточка, уже полдень почти! Скоро обед, скоро Климент мой приедет, уж твой наставник давно за столом, а ты всё валяешься, – причитала Нана.

– Я не валяюсь, я стою, – поглаживала Анфиса кошку, приглядывая, чтобы та не повредила её цветы.

– Чулки надеть не забудь, – напоминала бонна. – Ноги голые.

В этот раз не было никакого смысла заводить разговор ни о капусте, ни о Лукьяне. Анфиса знала наперёд, что мастер-маг от неё откажется. Она плюхнулась на незаправленную постель, одевая чулки и причёсываясь. Бонна собиралась уйти, но решила, что без её присмотра девочка будет всё делать лениво, медленно и отвлекаясь на что угодно, например, на раскрытую книжку бестиария, что на тумбе. Так что стояла над Анфисой как надзиратель.

Умывшись и помолившись, чтобы никаких ужасов не произошло «на самом деле», Анфиса направилась вниз, где царил целый сонм ароматов завтрака. Августа, Кетли и Лукьян ожидаемо были на своих местах. Брать в руки пирожок с рыбой она не стала, выглядела ошарашенной и не понимающей, как вообще всё может вот так повторяться. Сев за стол, девочка даже ударила себя по щеке, дабы удостовериться, что уж теперь всё ей не сниться.

– Ты чего это? – подметила это Нана, садясь по ту сторону прямоугольного дощатого столика.

– Не пойму, я сплю или не сплю. Не выспалась, – проворчала Анфиса.

– Легла, небось, поздно? Я тебя когда загнала? М? – недовольно хмурилась гувернантка.

– Мастер Лукьян, доброе утро! – только сейчас поглядела девочка на мужчину напротив. – Уезжайте сегодня другой дорогой, а не той, что планировали, пожалуйста!

– Не понимаю, – поднял тот глаза, перестав есть.

– Она видела дурной сон, – пояснила Нана. – Что-то нехорошее привиделось.

– Там были вампиры, мертвецы, и все умерли! Они схватили архиепископа! – кричала Анфиса, активно жестикулируя.

– Кто умерли? Вампиры и мертвецы? – не понимала бабуля.

– Мы все… – оглядела девочка собравшихся за столом со страхом в глазах.

– Любопытно, ты же всё провалила. Как у тебя может быть дар предвидения? – удивлённо посматривал на неё чародей. – Тебе, наверное, просто приснилось.

– Просто… ага… Бабуль, может, уедем сегодня куда-то? Ну, не знаю, на озеро, в другой город, а? – повернулась девочка к Августе.

– Анфиса… солнышко моё… У нас же Солнцеворот, у меня каша сготовлена, холодный суп, надо людям раздать, да и хлам надо сжечь! Такой день, столько дел! Все традиции и обычаи предков с ним связаны! Как так уедем? Что ты? Тебе нехорошо? – пощупала старушка внучке лоб.

– Кетли, поставь, пожалуйста, ещё тарелку и приборы, папа сейчас придёт, – сообщила девочка.

– Кто в теремочке живёт? – постукивая о декор на пороге, открыл деревянную дверь и зашёл внутрь Альберт Крэшнер всё в той же чёрной дзимарре и белой скуфье на голове. – Ан? Мама? Где все? Только завтракаете, что ль? – прошёл он, не разуваясь, в багряных с позолотой сапогах прямо в столовую.

– Папочка! – бросилась Анфиса к живому отцу в объятия, а мастер-чародей даже есть перестал, удивлённый таким предсказанием.

– Анфиса! Как ты тут? Соскучилась? Хулиганишь, небось, каждый день? Бабушке покоя не даёшь? – посмеивался мужчина, шагая к столу вместе с дочкой в объятиях.

– Очень соскучилась, папочка! – отвечала девчушка. – У меня жуткие видения были, мы можем уехать из деревни, пожалуйста? Только все вместе, и бабуля, и Нана, и Климент, он скоро приедет, и Кетли с господином Лукьяном.

– Альберт! Приехал к празднику! – улыбалась старушка, поглядывая на сына сквозь очки. – Мы уже заканчивали трапезу после молитвы. Давай и тебе налью чего-нибудь, угощайся оладьями, пирожками с рыбой, сырными лепёшками, сделать тебе чай ромашкового сбора?

– Мама, я чай не пью, ты же знаешь. Завари мне хорошего крепкого кофе с дороги, если остался. Я весной привозил, помнишь? Да послаще, и сахару и мёду туда добавь, ты всё знаешь. – опустил он Анфису на пол и сел за стол напротив господина Лукьяна. – А вы тут как?

– Жарко, – ошарашено моргая глазами, протёр тот в задумчивости платком свой лоб от испарины. – А у девочки-то дар предвидения, похоже, – недоверчиво разглядывал он Анфису.

– Нет, это другое, – та смущённо отвернулась, не принимая такой похвалы.

– Глядите, какой фареон подарил посол, – снял Альберт с головы свою шапочку с длинной золотой кистью. – Сам из красного войлока, кисточка из шёлка, красота!

– Очень красивая, пап, ну давай куда-то уедем? – упрашивала Анфиса.

– Принцесса, смотри… Тут же ярмарка, не хочешь совсем туда? Подралась, может, с кем? – пристально глядел мужчина на дочку.