Ангары

В саду оказались удоды,как в лампе торчат электроды,и сразу ответила ты:– Их два, но условно удобноих равными принять пяти.Два видят себя и другого,их четверо для птицелова,но слева садится ещё,и кроме плюмажа и клюваон воздухом весь замещён.Как строится самолёт,

с учётом фигурки пилота,так строится небосводс учётом фигурки удода,и это наш пятый удод.И в нос говоря бесподобно:– Нас трое, что, в общем, угодно,ты – Гамлет, и Я и Оно.Быть или… потом – как угодно…Я вспомнил иное кино.Экспресс. В коридоре актрисаглядится в немое окно,вся трейнинг она и аскеза,

а мне это всё равно,а ей это до зарезу.За окнами ныло болото,бурея, как злая банкнота,златых испарение стрел,сновало подобье удода,пульсировал дальний предел.Трясина – провисшая сетка.Был виден, как через ракетку,удода летящий волан,нацеленный на соседку

и отражённый в туман.Туда и сюда. И оттуда.Пример бадминтона. Финты.По мере летанья удодаактриса меняла черты:как будто в трёх разных кабинках,кобета в трёх разных ботинках —неостановимый портрет —босая, в ботфортах, с бутылкойи без, существует и – нет,гола и с хвостом на заколку,«под нуль» и в овце наизнанку,

лицо, как лассо на мираж,навстречу летит и вдогонку.Совпала и вышла в тираж.Так множился облик актрисини был во весь дух независим,как от телескопа – звезда,удод, он сказал мне тогда:Так схожи и ваши порывы,как эти актрисы, когда выпытаетесь правильно счестьудодов, срывающих сливы.– Их пятеро или..? – Бог весть!

Паук