Ангел с пламенными крыльями. Том 3

Его высочество перелетел через капот «мустанга», скатился на землю. В ангаре воцарилась идеальная тишина.

Но никто ко мне не бросился, не заблокировал. Я не видел, но чувствовал пальцовку Анариэль своим, чтоб не вмешивались. Спокойно подошёл, поднял парня за грудки и швырнул спиной на капот.

— Ты, собака, посмел шантажировать Анну? Посмел ставить свои условия?

— Я… Но…

Бум! Бум! Бум! Я бил не сильно, так, больше руками водил. Но для его высочества малоприятно. Наконец, тот взвыл:

— Да хватит! — по лицу его градом текли слёзы. — Хватит! Не бей меня!

Пауза.

— Да, шантажировал! Потому, что хочу поехать с вами!

— А ты? — Это мне за спину. — Почему ты позволяешь меня бить? Ты же мой хранитель! — Я ухмыльнулся. Анна, видно, тоже. — Ты должна меня защищать, а ты!..

— Хуан, не убивай его, — отстранённо произнесла Анна, будто посоветовала подруге: «Покупай зелёную помаду, а не голубую, зелёная сейчас в моде».

— Хорошо. — Я скупо кивнул.

— Всё, я тебя защитила. Он тебя не убьёт. — И вновь почувствовал спиной сногсшибательную улыбку.

— И всё? — Степень охренения на лице принца нельзя передать словами. Он первый раз встречается с таким неповиновением, лицемерием и вообще избиением охраняемой особы королевской крови на глазах охранников другим охранником. Жесть!

— А надо что-то ещё? — удивлённо выкатила глаза Анариэль.

Челюсть принца отвисла, я же поднял его за шкварник, вновь швырнул на капот и зарядил под дых, от души.

— Ах ты ж су-у-у…

Ещё удар. И ещё. А потом я повалил его на землю и месил, благо на мне были простые спортивные туфли, а не доспешные сапоги. Вновь не в силу, напоказ. И только посчитав себя достаточно отмщённым, снова поднял его, швырнул на капот и придавил (слегонца) горло локтем.

— Значит так, сучий выродок, слушай сюда. Ты знаешь, кто я?

Кивок.

— Так вот, мне плевать кто ты. Плевать кто твоя мама. Мне вообще на всё плевать. Мою девочку изнасиловали и она потеряла ребёнка — сейчас мне важно только это. Потому сейчас ты едешь с Анариэль туда, куда она тебя отвезёт, и сидишь там до утра. А если попробуешь рыпнуться — я тебя закопаю. Всё понял?

Паршивец отрицательно покачал головой.

— Ты меня не убьёшь, Ангелито. А боли я не боюсь — бей, если хочешь. Я еду с вами.

Вот тут я не выдержал, каюсь. Ударил в полную силу. Принц согнулся в три погибели, а девчонки сообразили, среагировали и быстро перехватили меня. Но опоздали — я уже и сам пришёл в себя:

— Ладно-ладно! Хватит!

Отпустили. Я наклонился к скулящему принцу.

— Повтори?

Тот прекратил выть, продышался.

— Я… Никуда… Не поеду. Я хочу с вами.

Да, бедная Анна! Теперь понимаю её и не буду ругать, что не справилась. Этот перец с характером, что при его образе жизни совсем не положительно.

Матерился я несколько минут, вспоминая всех чертей, святых и родственников этого мальчишки. Под ожидающее молчание всего личного состава, обступившего нас широким-широким кругом. Наконец, успокоился. Обернулся к нему — он как раз встал и стоял, схватившись за живот.

— Почему ты так хочешь с нами? Зачем тебе это, Эдуардо?

— Я… Мне интересно. — Глаза Эдуардо по-мальчишески сверкнули. — Я никогда не видел смерть, а вы едете убивать подонков.

— Ты хочешь увидеть смерть?.. — Мои глаза снова начали наливаться, а дракон вновь брать надо мной власть в руки, но на плечо легла тяжёлая рука Анны.

— Хуан, не надо. Он — ребёнок. Мальчишка. Он не ты, другой. Маленький. Просто лет ему много.

«Много». Девятнадцать как бы не такая и большая цифра. Это меня жизнь побила, а где бить ей его, купающегося в роскоши, вседозволенности и ничегонеделании? Она права. Я усилием загнал ярость на место, тяжело выдохнул.

— Сколько ты тогда людей задавил? — ядовито бросил ему. — Десять? Больше? Что, этого мало, не насмотрелся на смерть? — Развернулся и пошёл прочь. У меня были ещё дела кроме воспитания неспокойного нанадцатиюродного братца.

— Я… Но… — жалобно раздалось вслед. И очень растеряно. «Плевать!» — прошептал внутренний голос, не давая продолжить дискуссию. Это не моё дело, читать ему нотации о морали.

— Хуан, когда я его везла, подумала, что надо отдать его Фрейе, — затараторила догоняющая меня Анна, как бы боясь, что я передумаю и вообще, нахрен, отстраню их от операции. — Она тоже где-то в городе и тоже наверняка захочет… Посетить вечеринку. У нас всё равно одно звено как минимум будет занято с нею — вот пусть и охраняют их обоих. А мы…

— Анют, — я обернулся. — Неужели ты думаешь, я не понял?

Помолчал.

— Только как Фрейю найти?

— Она сама нас найдёт, — уверенно просияла эльфийка.

— Тогда давайте все в «Либертадор», — махнул я устало. — Он просторный. Там обсудим — есть новости.

— Есть! — козырнула лучница.

Военного совета сразу не получилось. Народ подтягивался и было бы грешно не использовать дополнительные ресурсы. Я больше не хотел терять людей, не хотел петь в комнате памяти, потому лучше создать как можно больший огневой перевес, чтобы даже выстрелить в них никто не успел. Мы не играем в благородство и если есть возможность задавить числом — будем давить. Но план требовалось вновь откорректировать, маму его за ногу.