Ангел севера

Она старалась не сводить с него глаз в страхе, что, если посмотрит в сторону, он исчезнет, а Михаил вернется. Она, наверное, сходит с ума – приняла своего мужа за привидение? Вдруг все, что случилось, показалось Тасе очень смешным, и она беспомощно засмеялась, нервный хохот безостановочно сотрясал ее тело… Однако Люку было совсем не смешно. Он продолжал смотреть на нее с серьезным лицом, и это заставило ее понять, какой истеричкой она выглядит в его глазах. Наконец ей удалось остановить свой смех, и она рукавом вытерла слезы с глаз.

– Я вспомнила Михаила, – хрипло проговорила она. – Это произошло снова. Как всегда, я видела нож у него в горле, кровь, брызнувшую струей, а он не может отойти, держится за меня…

Люк, тихо бормоча что-то, пытался привлечь ее к себе, но она сопротивлялась.

– Там в к-комнате был еще один ч-человек, – заикаясь, сказала она. – Кто-то еще. Я только сейчас это вспомнила.

Он внимательно всматривался в нее:

– Кто? Слуга? Друг Михаила?

Тася отчаянно затрясла головой:

– Не знаю. Но он был там в это время. Он был частью моего видения, я в этом уверена… – Она оборвала фразу, потому что дверь в примерочную отворилась.

Растерянная Гэйби стояла на пороге.

– Миледи? Мне показалось, что я слышу крик…

– Боюсь, это я испугал свою жену, – ответил ей Люк. – Разрешите нам побыть несколько минут вдвоем.

– Да, милорд. – Смущенная Гэйби, пробормотав извинения, удалилась.

Люк снова перевел взгляд на Тасю:

– Ты помнишь, как он выглядел, этот другой человек?

– Я…, я не уверена. – Тася прикусила губу, стараясь успокоиться. – Я не хочу о нем думать…

– Какой он? Старый или молодой? Темный или светлый? Постарайся вспомнить.

Закрыв глаза, Тася втянула воздух и попыталась удержать в памяти тающий образ.

– Старый…, и высокий. Больше я ни в чем не уверена. – Ей было холодно, озноб пробирал до костей. – Я не могу больше, – прошептала она.

– Ладно. – Люк прижал ее к своей широкой груди и наклонился над ней. – Не бойся, – сказал он шепотом. – Ничего не изменится, если будет известна правда, какой бы она ни была.

– Но если я виновна…

– Мне все равно, что ты сделала там.

– Но мне не все равно. – Она не отрывала голову от его груди, и голос ее звучал приглушенно. – Я не сумею с этим жить, зная, что…

– Тише. – Люк обнял ее так крепко, что она едва дышала. – Что бы ни произошло в той комнате с Ангеловским…

Когда– нибудь ты вспомнишь все, каждую деталь, и тогда воспоминания об этом оставят тебя навсегда. Я буду рядом и помогу тебе.

– Но ты не сможешь остановить Николая…

– Я справлюсь с Николаем. Не бойся, все будет в порядке.

Тася хотела объяснить ему, что это невозможно, но он прижался к ее губам сокрушительным жестким поцелуем, решительно вторгшись в ее рот, душу, сердце… Она не могла с ним бороться и ослабела в его объятиях, ее руки обвились вокруг его шеи. При этом признаке появившегося желания губы Люка стали нежнее, и поцелуй расцвел под солнцем изумительно бережной ласки. Когда наконец он поднял голову, Тася вся пылала. Его рот дотронулся до мочки ее уха, до бледного изгиба шеи над белым кружевом воротника.

Приоткрыв глаза, Тася увидела многократное отражение слившихся фигур, ее и его. Она вздрогнула от этой картины.

– Я хочу уйти из этой комнаты, – дрожащим голосом проговорила она.

– Все эти зеркала…

– Ты не любишь зеркал? – спросил он.

– Не такое множество.

Люк огляделся вокруг с усмешкой:

– Пожалуй, мне нравится видеть сразу двадцать таких красавиц. – Однако, снова посмотрев на Тасю, он увидел ее напряженность и с непроницаемым лицом сказал:

– А теперь мы едем домой.

Ей хотелось найти темную комнату, забраться в кровать и натянуть на голову одеяло, чтобы ни о чем не думать, ничего не чувствовать. Но она не могла себе этого позволить. Она должна бороться за себя. Самобичевание вызывает это ужасное видение мертвого Михаила, а дальше страх…, безумие…

– Я хочу еще что-нибудь купить, – храбро заявила она.

– По-моему, на сегодня с тебя хватит волнующих впечатлений.

– Ты обещал мне, что мы посетим «Харродз» сегодня днем. – Тася капризно выпятила нижнюю губку, зная, что это отвлечет его. Как она и думала, он был так очарован этой гримаской, что сразу же согласился.

– Все, что хочешь, – произнес он, целуя нежную щеку. – Все, что твоей душе угодно.

Хорошее настроение вернулось к Тасе, когда она увидела множество товаров в самом знаменитом универсальном магазине – «Харродз» на Бромитон-роуд. Каждый раз, стоило ей остановиться и похвалить какую-то вещь: часы, поднос, шляпку, украшенную перьями райской птички, или разрисованную жестянку с засахаренными фруктами, которые могут понравиться Эмме, – Люк делал знак сопровождающему их носильщику, что это должно быть упаковано и отнесено в их карету.

Однако когда Люк стал уговаривать Тасю купить еще что-то понравившееся ей, Тася отказалась:

– Мы и так уже очень много накупили.

Люка это позабавило.

– Никогда не предполагал, что наследница огромного состояния будет так бояться тратить деньги.