Ангел Смерти с дрожащими руками

После напряжённого изучения вопроса многое стало ясным. Не произошло ничего особенного, из ряда вон выходящего. Почти… Почти! Да, ракета была ливийская, да на ней была ядерная боеголовка. Но летела ракета отнюдь не в Египет, а туда, куда и полагалось лететь ливийской ракете: в Израиль, в район большого Тель-Авива. «Карающий меч арабского возмездия ударит в самое сердце сионистской агрессивности», – сказал великий вождь Ливийской революции. И ведь так тщательно целился вождь: дважды проводил учебные запуски ракет, не пожалел денег. Советники говорили – одной проверки достаточно. Нет, дважды удавалось надуть хвалёную империалистическую систему раннего предупреждения. Один раз в районе Кипра люди переполошились, искали неопознанный летающий объект, второй раз – в районе Сицилии. И не нашли! А ливийские корабли оба раза отметили отклонение от цели не больше полутора километров. Прекрасная точность!

Неси ракета обыкновенную взрывчатку, и на третий раз она попала бы в цель. Но атомная бомба проявила свой вредный характер: никто не учёл влияние радиации на электронные приборы. Ракета упала раньше и, как на зло, не где-нибудь в пустыне, а на ничего не подозревавших жителей Дисука. Да не в одном ведь Дисуке дело. Радиоактивному заражению подверглась дельта Нила, житница Египта. Египет, надо думать, не останется в долгу, нанесёт какой-нибудь ответный удар. А у Ливии ещё атомные бомбы найдутся… Даже страшно заглядывать, что будет после взрыва.

Сол понимал, что первопричина этого зла – в обладании Ливии ракетным и ядерным оружием. В первую очередь – ядерным.

Вероятностное течение ливийской атомной бомбы складывалось их множества течений поменьше. Не без труда Сол вышел на другое очень важное течение, абсолютно необходимое для бомбы: партия плутония… О-го! Да здесь бомб на пятнадцать наберётся! Откуда это безобразие приплыло? Ещё через несколько минут Сол получил имя. Все упиралось в одного единственного человек, самого вышедшего на ливийцев с целью продажи плутония. Франсуа Жилль.

Головоломка грязного бизнеса казалась слишком сложной, чтобы измученный Сол мог в ней разобраться. Да в этом и не было необходимости. Требовалось лишь найти критическое время, до которого сделку ещё можно было предотвратить.

Время определилось. В распоряжении Сола имелось около двух недель. Для ведения переговоров с ливийцами Жилль завтра прилетит в Рим. Вечный город… Не самое худшее место для смерти. А что если «поиграть» с вероятностной линией французского ядерщика? Может быть, хоть на этот раз удастся обойтись без убийства?

Вероятностная линия звенела как тетива. Франсуа Жилль не поддавался ни на какие провокации. Несчастный случай не поколебал его намерения, другой несчастный случай – тоже. А если попробовать угрозы в комбинации с несчастным случаем? Кажется сработало, вся картина резко меняется, надо проследить.

Нет, ядерщик-бизнесмен не представлял своей жизни без грязных плутониевых денег. Шантаж лишь заставил его искать партнёра посолиднее, помощнее. В изменившемся варианте он продавал плутоний Ирану.

Сол не считал, что иранская атомная бомба чем-то лучше ливийской. Что же, месье Жилль сам выбрал свою судьбу. Только подонок может с такой одержимостью продавать смертоноснейшее из оружий. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!

25

Измученный Сол полусидел-полулежел на постели, опекуны почтительно стояли рядом, выслушивая ценные указания.

– …и паспорт чтобы достали нормальный, американский. Хватит мне быть гражданином всяких банановых республик: Гвианы, Гайаны, Гвинеи. Если нужны деньги, теперь их более чем достаточно.

Ха и Аллену было непросто выслушивать длительные поучения. Стараясь проявить максимум такта оборотень перебил:

– Хорошо-хорошо, мы все поняли. Сейчас собираемся, едем за документами, надеюсь за полтора часа все уладить. Потом в аэропорт летим, если будут билеты. А билеты, я думаю, будут.

– Парни! Вы что? – изумился Сол и даже привстал, – у нас же уйма времени. Почти две недели! Да не спешите вы так! Я отдохнуть хотел, с подругой помириться. Зачем такая спешка?

– Любвеобильный ты наш, – грустно сказал Аллен, – неужели ты до сих пор не понял в какие игры ты взялся играть? У нашей спешки две причины. Во-первых, ливийская разведка. Не удивлюсь, если они ведут нашего бизнесмена от самого Парижа…

– От Женевы, – поправил Сол, – он сейчас в Женеве.

– Согласен, от Женевы. Но как они будут опекать его в Риме – это же страшно подумать! И с каждым днём опека будет всё сильнее. Кстати, не понимаю, о чём можно торговаться две недели?

– Вопрос не по теме, – вмешался Ха, – ты, Аллен, становишься как ребёнок. Наверное, заразился от Сола. Такие большие деньги, такой опасный товар. Надо же двадцать раз поверить друг друга! Тем более, сам плутоний не в Риме, сообщники Жилля тоже не там. Дело не в сроках, а в ливийцах. Лично тебе, Сол, хочется иметь дело с ливийской разведкой?

– Нет, – искренне ответил Сол. – Но из-за них портить себе жизнь?.. Не волнуйтесь, я вам предскажу, когда один из ливийцев уснёт, а другой пойдёт по нужде…