Ангел Смерти (СИ)

Глаза послушно побежали по строчкам, хотя серое вещество так и не поняло, что же такого экстра-страшного я должна была извлечь из спонтанного урока.

«Принято считать, что фейри подразделяются на два основных класса: социальный и индивидуальный.

Феи первой группы живут сообществами и заняты коллективной деятельностью праздного толка: в основном, танцами, музицированием и участием в роскошных пиршествах. Смертные вполне способны подслушать звуки таких празднеств, для этого достаточно лишь ступить на Курган фей. Угадываются следы таких сборищ по кольцам на траве или на клумбах.

Одинокие феи, напротив, избегают сборищ и презирают необузданное веселье. Они либо присоединяются к человеку и становятся частью жилища (брауни, лепреконы), стараясь помогать хозяевам и приносить удачу, либо населяют открытые пространства (богарты), представляя в той или иной степени опасность для случайных прохожих.

Если общительные феи своего рода «аристократы», при этом сравнительно добродушные, то их одинокие сородичи — «рабочие». Последним народная молва приписывает особую раздражительность.

Домашние сущности помогают хозяевам мыть посуду, разжигать огонь, но просят, чтобы к ним относились с почтением и вознаграждали чашечкой молока за их заботы. В гневе они способны вызывать эффект напоминающий тот, что сопровождает полтергейст: швыряют камни, препятствуют созреванию пшеницы, задувают свечи, сбрасывают утварь с полок, напускают в дом дым и воют по ночам.

В шотландском фольклоре существует градация морального толка. Считается, что представители Благого Двора — это добрые феи. Несмотря на обидчивость и мстительность, они готовы оказать человеку поддержку, обратиться к нему за помощью, а потом и щедро отблагодарить за неё. Их антиподы из Неблагого Двора, напротив, готовы причинять вред, причём без всякого к тому повода. Они нападают ночью на путешественника, переносят его в иную местность по воздуху, избивают и заставляют стрелять в домашний скот.»

— Ну, прочитала, — отложив книгу, непонимающе уставилась на маму, — осмыслила, впечатлились. Что дальше?

— Ничего странным не показалось? — иезуитски изогнула бровь родительница, постукивая ноготком по столешнице. — Если ты вызывала лепрекона, якобы индивидуального фейри, всеми силами старающегося помочь хозяину, то каким образом твоя «Влажка» дала такой странный побочный эффект? Ты, кстати, проверила оставшийся из порченой партии крем?

Нет, конечно. Мне подобное даже в голову не пришло.

Достав сотовый из кармана брюк, поспешно набрала номер Рафаила (в душе не чаю, когда и кто успел внести номера рагнара и фамильяра в мою телефонную книгу, но благодарна я от всего сердца).

— Да?

— Рафаил, в ванной на верхней полочке шкафчика стоит две белые баночки с кремом. Мжешь проверить, не отравлены ли они? Ну, там красная сыпь на коже, гнойники…

— Время? — по существу уточнили у меня.

— Часа три-четыре, — прикинула в уме, копчиком чувствуя грядущий малоприятный разговор с мамой на тему присутствия в моей квартиры ещё и рагнара. — Если что-нибудь покажется странным, сообщи, ладно?

— Конечно, — неконфликтно согласились со мной и неожиданно гаркнули: — Асука, не смей рогами сжигать верёвки!