Ангел-соблазнитель

Пора уже было дать о себе знать – кто знает, может, в этом доме я нахожусь не одна. Поэтому я решила не скромничать – подошла к железной двери и изо всех сил ударила по ней носком ботинка. Никакой реакции с той стороны – сплошная тишина. Переместившись к окну, я посмотрела на улицу и чуть не завыла от тоски. Кажется, я нахожусь в местности, от города весьма отдаленной. Судя по всему, меня привезли в какой-то дачный массив или деревню.

Интересно, сколько сейчас времени? Наручных часов на мне не было, я вообще редко их надеваю. А сумочка с телефоном и оружием – моим любимым «ПМ», – а также документами и банковскими карточками явно находится в руках моих похитителей. И подобная ситуация меня всегда сильно напрягала.

Я внимательно всмотрелась в крошечное, похожее на чердачное, окошко и постаралась разглядеть то, что за ним находилось. На улице уже стемнело – значит, время перевалило за семь вечера. А вот ночь на дворе или еще вечер, было непонятно – сложно сказать, сколько времени я пробыла в отключке. В окрестностях, которые мне удалось разглядеть из крошечного окошка, стояла пара стандартных бетонных коробок-домов, освещаемых тусклым светом отдаленного фонаря. Чуть в стороне качали голыми ветками деревья. Больше ничего – ни одного человека, ни одного транспортного средства, даже ни одной собаки.

Я поморщилась. Дачный сезон начнется, наверное, не раньше чем через месяц, а сейчас здесь вряд ли можно встретить хоть одного человека. Следовательно, кричать во все горло и бить ногами обо что попало – вариант бессмысленный и бесполезный. Лучше уж поберечь силы до того момента, когда они мне и в самом деле понадобятся.

Только когда это произойдет?

Я прислушалась к своим ощущениям. Позывы к тошноте, слава богу, прошли, зато они сменились сильным урчанием в желудке, что говорило о том, что я сильно проголодалась. Также во рту был сильный сушняк, а это значит, что от стакана воды я бы тоже сейчас не отказалась. А еще лучше от чашечки кофе.

«Ну-ну, размечталась, одноглазая», – поддел меня снова мой противный внутренний голосок.

– Сам ты одноглазый! – как обычно, ответила я ему вслух и тут же подумала, что со стороны я, наверное, смотрюсь как человек, у которого слегка поехала крыша.

Также я пришла к грустному выводу, что все мои физиологические потребности решили разом дать о себе знать. Интересно, как долго я еще смогу себя сдерживать? И, черт возьми, когда же они – мои похитители – появятся?

Еще раз стукнув ногой о дверь и произведя при этом громоподобный звук, я поняла, что моя охрана либо спит, либо отсутствует. Ко второму варианту я склонялась больше. И долго мне еще тут ждать?

Я снова подергала ручку двери, покрутила ее с силой во все стороны, затем внимательно осмотрела ее – без вариантов. Замок закрывается с той стороны, а дверная ручка сделана на совесть.

– Эй, вы там! Откройте! Есть там вообще кто-нибудь?! – орала я и при этом колотила кулаком в дверь.

Тишина.

Я с тоской посмотрела на железные оконные решетки. Смотрела я на них более минуты, наверное, надеясь, что внушу им, чтобы они рассыпались. На всякий случай я все же подошла к окну, распахнула створки и подергала решетку. Но она держалась настолько прочно, что все мысли о побеге мне пришлось оставить. Несколько раз я выкрикнула в открытое окошко, но мой голос лишь потерялся в пространстве, заглушенный порывами ветра. Поежившись от стремительно ворвавшегося в комнату потока холодного и влажного воздуха, я торопливо закрыла окно и снова вернулась на диван. Поджав под себя ноги и усевшись поудобнее, принялась ждать.

Терпения моего хватило минут, наверное, на десять. Интересно, а как проводят по десять, а то и больше лет заключенные в камерах-одиночках? За десять лет ко всему можно привыкнуть, человек понимает, что в ближайшие годы ему не выбраться на свободу, и просто смиряется со своим положением. В конце концов я сделала дурацкий вывод, что просидеть в подобных условиях десять лет, возможно, даже гораздо проще, чем десять минут. Оптимизма эта мысль мне не прибавила, и я снова поднялась и направилась к окну. Тупо, как зачарованная, смотрела на темную улицу, стараясь ни о чем больше не думать.

Однако через полчаса я не сдержалась, как сумасшедшая отодвинула диван – откуда только силы взялись! – и сделала свое нехорошее дело. Ну, извините, сами виноваты. Кинув на пол старое покрывало, я снова задвинула диван к стенке. В очередной раз извиняюсь за подробности, но в этот момент я почувствовала такое облегчение, что даже позволила себе улыбнуться. А дальше…

Сначала я слонялась по комнате, как узник замка Иф, шатаясь из стороны в сторону, то присаживаясь на диван и пытаясь успокоиться, то вскакивая и принимаясь отчаянно колотить в дверь кулаками. Потом я примерно с полчаса сидела на деревянном ящике в позе роденовского мыслителя.