Ангел в аду

Она уже спустилась с лестницы. Повернулась и посмотрела на него. После минутного замешательства она начала подниматься по лестнице к нему. Подойдя к Даниэлю, девушка остановилась.

– Как вас зовут?

– Джойс Шорт.

– Я люблю тебя, Джойс Шорт. Как насчет кофе?

Даниэль встречался с ней каждый день две недели подряд. Он был уверен, что влюблен в нее. Только через три дня Джойс разрешила ему взять ее за руку, еще через четыре дня она позволила себя поцеловать в кино, когда они смотрели «Высшее общество».

Они ходили смотреть Тони Стилла в двадцать первый экспресс-бар и Джойс постепенно перестала быть такой стеснительной. Она смеялась и улыбалась, приглашала Даниэля танцевать с ней. На последнем танце он близко прижал ее к себе, она обняла руками его шею и дышала ему в плечо. По дороге к нему домой, Джойс разрешила дотронуться до ее маленьких розовых грудей. Но потом настаивала на том, чтобы уйти домой. Прошла еще неделя, прежде чем он совершил путешествие к ней под юбку и дотронулся до начала ее чулок. Это было в кино, во время фильма «Ночь охотника». Охваченный страстным нетерпением он, наконец-то, проник в ее трусики. В этот день он сказал ей, что получил работу в бирмингемском театре. Он упрашивал Джойс после кино зайти в бар, купить спиртного и отпраздновать это великое событие. Джойс немного опьянела. Когда они вернулись к нему в комнату, он медленно раздел ее, но к тому времени, как он вошел в нее, он был так переполнен долгим томлением, что опозорился.

Даниэль чувствовал себя полным ничтожеством. Она была девственницей, а он обращался с ней, как со шлюхой. Чтобы как-то загладить свою вину перед ней, он сказал:

– Ты же знаешь, Джойс, я люблю тебя. Поехали со мной в Бирмингем.

На следующий день Джойс пришла в колледж и подала заявление об уходе. Родителям она написала, что любит Даниэля, и они поженятся, как только у них появится достаточно денег. Она знала, что совершенно бессмысленно ехать домой в маленькую деревушку Ворвикшир и пытаться все объяснить. Она сломала все правила и приличия. Но Даниэль этого стоил. Джойс была уверена в этом.

Даниэль был в шоке, когда она сказала ему, что сделала. Он не думал, что она поймет все так буквально, но уже ничего нельзя было сделать.

Они сняли маленькую дешевую квартирку в пяти минутах ходьбы от театра. Она напоминала ему декорации из спектакля «Оглянись в гневе». Каждый день Даниэль ходил на репетиции своей маленькой роли Герцога Омерла в «Ричарде II». Джойс дополняла его жалкий заработок временной работой машинистки. У них было мало денег, но Джойс всегда улыбалась ему, когда он приходил после спектакля, и с охотой обучалась тому, как доставить ему удовольствие в постели.

После шести месяцев работы в Бирмингеме Даниэлю предложили играть сезон в Шефилде. После Шефилда – Манчестер. Джойс ездила с ним, успокаивала его, когда он начинал волноваться, что никогда не привыкнет к театральной круговерти, говорила о том, какой он красивый и талантливый, когда местные газеты игнорировали его выступления.

Но в Бристоле Даниэль изменился. Вместо того, чтобы после работы сразу идти домой, он с друзьями ходил в один из подпольных клубов, который работал до четырех утра. Домой он возвращался теперь только утром. Джойс нашла себе секретарскую должность, и теперь ей приходилось бывать на работе до половины девятого. Обычно, вернувшись домой, она ждала Даниэля до двенадцати и потом, расстроенная, ложилась спать.

Иногда Даниэль будил ее, чтобы заняться любовью. Если он немного выпивал, то становился агрессивным. Он швырял вещи, и однажды ей показалось, что он ударит ее. Но когда он овладевал ею, его гнев затихал, и вся злость проходила. Она лежала молча, и ее тело было недвижимо, она ждала, пока он кончит. Потом Даниэль переворачивался на другой бок и засыпал пьяным сном, а она до рассвета лежала и сдерживала слезы. Джойс поняла, что начинает терять Даниэля. Ее глаза больше не улыбались, а лицо осунулось и похудело.

В Бристоле Даниэль получил свою первую большую роль Мальволио в пьесе «Двенадцатая ночь». Его партнершей была Матильда Делайя с огненно-рыжими волосами и зелеными глазами. Даниэль еще никогда не встречал такой женщины. В свои двадцать четыре она уже сыграла в одном нашумевшем спектакле в Вест Энде и тотчас же прославилась.

Но с тех пор карьера Матильды не сдвинулась с места. Она вышла замуж за очень известного импресарио, но через два года он развелся с ней из-за ее несносного характера. Ходили слухи, что она была «проблемой», а никто не хотел нанимать в свой театр проблему. Так что Матильду брали на работу только те режиссеры, которые знали, что скоро уйдут на покой, и которым нравился способ Матильды благодарить их.

Однажды, когда после спектакля весь состав собрался в китайском ресторанчике, Даниэль почувствовал на своем бедре чью-то руку, которая двигалась все выше. Он посмотрел влево. Матильда оживленно беседовала с актером, сидящим рядом с ней.