Ангел западного окна

— Иль, Всемогущий, тебе ведомо, к чему стремится душа моя! Открой мне тайну Камня! И чего бы мне это ни стоило: сердца, крови ли моей — всё отдам за превращение тварной человеческой природы в бессмертную королевскую субстанцию, ибо жажду воскресения по сю и по ту сторону… Помоги мне постичь книгу Святого Дунстана и её сокровенную суть! Сделай меня тем, кем мне… должно быть!

Казалось, прошла вечность. Тяжёлая дремота навалилась на меня, но я сопротивлялся всем пылом страсти моей. И тогда прогремели слова, коим вторили стены:

— Твоё счастье, что ищешь ты на Западе, в Зелёной земле. Чем и заслужил благоволение моё. А потому намерен я вручить тебе Камень!

— Когда? — вскричал я, охваченный дикой, безудержной радостью.

— Послезавтра! — дробя слоги, ответствовал Иль.

«Послезавтра! — ликовала моя душа. — Послезавтра!»

— Но ведомо ли тебе, кто ты есть? — вопросил Ангел,

— Я? Я… Джон Ди!

— Вот как? Ты… Джон Ди?! — повторил Ангел. Голос его словно резал по металлу. Что-то дрогнуло во мне… Не осмеливаюсь думать, но словно… нет, не хочу, чтобы губы мои произнесли это, пока ещё они в моей власти, и чтобы записывало перо, пока оно подчиняется мне.

— Ты — сэр Джон Ди, обладатель копья Хоэла Дата, тебя я знаю хорошо! — насмешливо взвизгнул пронзительный злобный голосок со стороны окна; я понял: это отозвалось снаружи призрачное дитя.

— У кого копьё, тот и победитель! — гремело из уст Зелёного Ангела. — Тот, у кого копье, зван и призван. Ему подвластны стражи всех четырёх врат. Итак, вот тебе мой наказ, Джон Ди: следуй во всем брату своему, Келли; он — орудие моё здесь, на земле. Проводником приставлен он к тебе, дабы провёл тебя чрез бездны гордыни. Его должен ты слушаться, что бы он тебе ни сказал и чего бы от тебя ни потребовал. Всё, что самый малый из пришедших к тебе от имени моего ни потребует, дай ему! Я — это он, и, давая ему, ты даёшь мне! И тогда пребуду я с тобой, в тебе и рядом с тобой до скончания века.

— Клянусь тебе в этом, благословенный Ангел! — воскликнул я, потрясенный до глубины души, дрожа всеми членами. — Клянусь, и провалиться мне сквозь землю, если нарушу я клятву сию!

— Провалиться… сквозь…. землю! — откликнулись стены.

Мёртвая тишина повисла в помещении. Мне казалось, что клятва моя многократным эхом отозвалась в глубинах космоса. Пламя свечей на миг ожило, полыхнуло и снова умерло, застыв горизонтально, словно согбенное порывом ветра.

От потусторонней стужи у меня свело пальцы. Окоченелыми губами я спросил:

— Иль, Благословенный, когда я увижу тебя вновь? О, если бы я мог лицезреть тебя чаще! Но ты так далёк!

— Увидеть меня ты можешь в своём угле. Но вот поговорить нам через него не удастся!

— Я… я сжёг уголь, — пролепетал я и вспомнил, полный раскаянья, как на глазах Гарднера, проклятого лаборанта, предал огню зеркальный кристалл в позорном страхе перед Бартлетом Грином…

— Хочешь ли ты получить его обратно, Джон Ди… наследник… Хоэла… Дата?

— Верни его мне, могущественный Иль!.. — взмолился я.

— Тогда сомкни молитвенно руки! Молиться — это значит: получать, если… умеешь просить!

«Я умею, умею», — возликовало во мне. Я сложил пальцы… Меж моих ладоней стал расти какой-то предмет, медленно разжимая их… Опустив глаза, я увидел в сложенных корабликом руках… угольный кристалл!..

— Прежнюю его жизнь ты сжёг! Отныне в нём живет твоя жизнь, Джон Ди. Он… родился заново, воскрес из мёртвых! Вечное не горит!..

В крайнем изумлении я не сводил с кристалла глаз. Поистине чудесны пути невидимого мира. Итак, всепожирающее пламя не властно распоряжаться жизнью и смертью даже неодушевленных предметов!..

«Благодарю тебя… Иль… благодарю!» — хотел воскликнуть я, но от волнения не смог произнести ни слова. Рыдания перехватили мне горло. Потом из меня хлынуло:

— А Камень? Ты мне его тоже…

— После… завтра… — прошелестело вдали. Вместо Ангела в помещении висела лишь лёгкая дымка. Дитя перед окном стало прозрачным, как мутная, грязная стекляшка. Безжизненно вялым шелковым лоскутком полоскалось оно в воздухе. Потом зеленоватым мерцающим туманом опустилось на землю и превратилось в заиндевелый лужок…

Это была моя первая встреча с Ангелом Западного окна.

Теперь-то судьба повернётся ко мне лицом, не будет же она меня по-прежнему пытать и преследовать неудачами?! Меня, причастного такой благодати! Трижды благословенна будь ночь Введения во храм Пресвятой Девы!

Долго ещё сидели мы вместе и, потрясенные, обменивались впечатлениями. Как величайшее сокровище сжимал я в руке угольный кристал Бартлета… нет, нет, угольный кристалл Ангела, напоминая себе, что сподобился лицезреть чудо. Сердце моё разрывалось от счастья, когда я повторял про себя обещание Ангела: послезавтра, послезавтра!..

А Келли так и спал беспробудным сном, и лишь когда сукровица утренней зари стала сочиться из раны, широко располосовавшей затянутое облаками небо, он молча, шаркая, как древний старец, сошёл вниз; на нас он не глядел…