Ангелополис

Верлен ощутил иррациональное желание заговорить с появившейся на стене женщиной, протянуть руку и прикоснуться к нематериальному лучу света, в котором плясали пылинки, как-то приблизиться к иллюзии. Анджела была прекрасна и являлась точной копией своего отца-нефилима. Верлен видел Персиваля Григори, поэтому мог сделать такое сравнение. Из-под расстегнутой белой лабораторной куртки выглядывал ворот черной водолазки. В лаборатории на экране царила стерильная чистота и порядок… Высокие стеклянные окна, полированный бетонный пол. На полке за ее спиной он угадывал знакомое оборудование – капельницы, пинцеты, трубки. На столе лабораторные стаканы, мензурки, одни с жидкостями, другие с порошками. На шее женщины что-то блеснуло. Приглядевшись, ангелолог разглядел цепочку с подвеской в виде лиры. К ней он прикасался еще несколько часов назад.

Внезапно в кадре появился отец Эванджелины. В тенниске и джинсах Лука производил великолепное впечатление; он ничуть не был похож на того, каким представлялся Верлену. Здесь на экране он был молодым и бодрым, полным энергии и решительности. Длинные черные волосы, сваливающиеся на лоб, загорелая кожа, темные глаза. Сделав пару осторожных шагов, мужчина остановился, проверяя, все ли на месте. Он выглядел компанейским человеком. Верлен слышал о Луке совсем другое. Первый охотник на ангелов, организатор охотничьего отряда, он, согласно легенде, был замкнутым и неразговорчивым воином, чей стратегический ум позволял ему отлавливать и убивать ангелов с легкостью, которую большинство ангелологов находили невероятной.

Пара на экране обменялась многозначительным взглядом – как если бы спланировали фильм до последней подробности, – и, наклонившись, Лука коротко поцеловал Анджелу в щеку. Жест этот был привычным, совершавшимся не один раз в течение дня, но показывал их явную любовь друг к другу.

Странный гортанный звук – то ли стон, то ли рычание – заставил исследовательницу повернуться. Следуя ее взгляду, камера пробежала по лаборатории и остановилась на плененной твари. На металлическом крюке был подвешен нефилим, ноги его висели в воздухе. Хотя он был мужчиной, длинные, светлые до белизны волосы, узкие плечи и элегантная тонкая талия наделяли его какой-то нежной красой. Яркие, медного цвета крылья ниспадали вдоль тела, словно оперение одурманенной птицы. Существо было раздето, возможно, избито, скорее всего, накачано наркотиками и будто находилось в состоянии прострации.

Взирая на мерцающее изображение, Верлен испытывал ужас и восторг одновременно. Существо это было сразу прекрасным и гротескным – будто эльф, попавший в паучью сеть. Оно неярко светилось. Охотник узнал похожую на мед жидкость, сочившуюся из кожи. Она покрывала грудную клетку и ноги, стекала со ступней и собиралась лужицей на полу. Такое же вещество покрывало кожу Эванджелины, до которой он недавно дотрагивался. Верлен попытался представить, как отреагировала бы ангелица на подобные узы. Стала бы она сопротивляться, если б в ее запястья врезались веревки? Закуталась бы в свои крылья, как в шаль, если б ее стали допрашивать? Лука, должно быть, избил несчастное создание – иначе объяснить его состояние невозможно – и оставил за собой право обратиться к другим, более жестким методам. Верлена окатила волна дурноты, ему вдруг захотелось выйти из комнаты и полной грудью вдохнуть свежий воздух.

Анджела Валко заговорила:

– Тем, кто станет возражать против наших методов получения информации, я скажу следующее: мы не имеем более возможности подчиняться моральному кодексу, созданному две тысячи лет назад нашими отцами-основателями. Кодекс требовал, чтобы мы действовали исключительно цивилизованными методами. Мы соблюдали достоинство и проявляли сдержанность в нашей борьбе. А в результате враги лишь сделались еще более злобными. Они причиняют нам вред все более изощренными способами. Мы должны в свой черед изменять методы обороны. Ангелологи, работавшие со мной в академии или здесь в этой лаборатории, знают, что я не реакционер. Моя деятельность представляла собой упорное накопление фактов посредством наблюдений и экспериментов. Являясь ученым, я прежде всего хочу мира, возможности продолжать собственные исследования. Уверенность в том, что нефилимов можно изгнать только упорным трудом в течение сменяющих друг друга поколений, не оставила меня. Однако очевидно, что область влияния небесных существ расширилась, и мы обязаны отреагировать на это. Ангельское население планеты каждый год умножается по экспоненте. Победа тварей над людьми уже близка, и нам едва ли не остается только наблюдать за их превосходством. Мы слишком долго и жестоко сражались, чтобы проиграть собственную войну с нефилимами. Я не позволю, чтобы они победили. Именно для этого я записываю сейчас видео. Данная запись – не извинение за то, что мы с Лукой намереваемся проделать, но попытка продемонстрировать движущие нами мотивы, а в случае нашей смерти, каковую мы с Лукой считаем весьма вероятной, помочь другим ангелологам понять тайные общества, организуемые нефилимами.