Ангельская Горячка

Я оглянулась на Неро. Это всё равно что смотреть на более молодую версию Дамиэля. Волосы у Неро были скорее карамельные, чем бронзовые, а глаза скорее зелёные, чем голубые, но ото лба до подбородка у отца и сына было одно и то же лицо.

— Пора переодеваться к ужину, — сказала я Неро. — Скоро придёт твой дедушка.

Неро ушёл в свою комнату, а я последовала за Дамиэлем на кухню.

— Ему всего десять, Дамиэль. А ты учишь его основам уличных боев.

Его глаза блеснули.

— Он уже далеко ушёл от основ уличных боев, принцесса.

Я вздохнула.

— Неро, может быть, и десять лет, но он не становится моложе, — Дамиэль приобнял меня.

Я опустила голову ему на грудь.

— По крайней мере, мой отец не приехал в тот самый момент, чтобы стать свидетелем фантастического проявления хулиганской борьбы нашего сына.

Дамиэль поцеловал меня в макушку.

— Это была просто фантастика, не так ли?

Я посмотрела на него прищуренными глазами.

— Из-за тебя наш сын попадёт в неприятности.

— Нет, я учу нашего сына выпутываться из неприятностей. Так что в следующий раз, когда какой-нибудь отчаянный малёк Легиона нападёт на него, чтобы доказать свою божественную ценность себе и своему ангелу-родителю, Неро сможет положить конец всем сомнениям в том, кто здесь лучший. И всем атакам тоже.

Малёк Легиона. То, что когда-то было унизительным оскорблением, теперь стало выражением уважения к потомству ангела. Во времена своего детства я была единственным «мальком». Но теперь их стало гораздо больше. Никому из них не приходилось жить с сомнительной привилегией статуса первого и единственного отпрыска ангела.

Это не означало, что мальки Легиона не сражались между собой, когда каждый пытался доказать, кто из них самый достойный. Они считали себя лучше всех, уже практически ангелами. Даже несмотря на то, что им ещё предстояло выпить Нектар богов и заслужить свой первый дар магии.

У этих детей всё шиворот-навыворот. Быть ангелом — это не значит обладать силой; это значит приносить себя в жертву. Легион наделил своих солдат силой, чтобы мы могли защитить Землю, чтобы мы могли служить людям Земли. Но эта сила сопровождалась очень даже реальной ценой. Как только ты вступал в Легион, твоя жизнь уже никогда не принадлежала тебе по-настоящему.

— Неро — единственный ребёнок, когда-либо рождённый от двух ангелов, — сказал Дамиэль. — И это делает его мишенью для любого другого малька Легиона. Их родители говорили им всем, что Неро — это тот, которого нужно победить.

Я знала, что Дамиэль пытается защитить Неро. И что он делает это самым лучшим способом, который только знает, каким бы неприглядным этот способ ни был. Речь шла о выживании, и Дамиэль сделает всё возможное, чтобы обеспечить выживание Неро.

— Ты потерял веру, — сказала я, крепко прижимая мужа к себе.

— Я потерял гораздо больше, чем веру, Каденс, — его голос звучал хрипло, как наждачная бумага и шипы, обёрнутые вокруг сырой, израненной души.

Дамиэль никогда не был слишком отшлифованным, но за двадцать лет, что мы были женаты, он стал ещё грубее. Поворотным моментом стала трагическая гибель его лучшего друга Джиро во время архангельских испытаний Дамиэля десять лет назад. Дамиэль играл по правилам богов и проиграл.

И со временем Дамиэлю всё больше и больше приходилось сталкиваться с растущей паранойей Легиона. Как Мастер-Дознаватель, он должен был выслеживать каждый слабый намёк на измену. Расследования были непрерывными, допросы — жестокими. Всё это подтачивало Дамиэля. Он потерял веру в Легион, в то, что мы делали.

— Ничто не идеально, — сказала я. — Но мы все — и Легион Ангелов, и мы как родители — делаем всё, что в наших силах. Возможно, мы не достигаем совершенства, но мы продолжаем идти вперёд. Мы продолжаем пытаться.

Дамиэль как-то сказал мне, что единственная причина, по которой он остался в Легионе — это я и Неро. В противном случае он давно бы ушёл, освободившись от «морального разложения Легиона» и от богов. Он сказал, что боги не были спасителями. Что они ничем не лучше демонов. И что этот мир был бы лучше без них обоих.

Но сейчас он сказал мне лишь:

— Ты — мой свет. Моя жизнь была бы совсем другой без твоей любви и веры в меня. Я был бы совсем другим. Без тебя я был бы не более чем орудием Легиона, ужасным, чудовищным Мастером-Дознавателем, который наслаждается актом погружения своих рук по локоть в нечестивый мрак, клубящийся вокруг всех нас.

— Ты вовсе не чудовище, Дамиэль.

— Я в этом не уверен, — ухмылка тронула его жёсткие губы. — С другой стороны, чудовища так хорошо не готовят.

Он явно не хотел говорить об этом, и я не собиралась давить на него. Вместо этого я посмотрела на блинчики, шипящие на сковороде.

— Мы собираемся ужинать, а не завтракать, — напомнила я ему.

— Блины уместны в любое время суток, — ответил Дамиэль совершенно будничным тоном.

— Именно такое бунтарское поведение и навлечёт на тебя неприятности, Дамиэль Драгонсайр.

— Остаётся только надеяться.

Внезапно его намерения стали слишком очевидными.

— Ты печёшь блинчики, чтобы спровоцировать моего отца, не так ли?