Ангельская пыль

– Сотрудники службы наркоконтроля при силовой поддержке бойцов спецназа провели операцию по захвату сети нарколабораторий по производству фенциклидина. Одного из организаторов задержали на его собственной свадьбе. Мужчина был доставлен в отделение полиции прямо из ресторана, где проходило торжество. Так же задержаны все предполагаемые соучастники. Продажа велась через интернет-магазин, доставка – курьерской службой. В общей сложности из незаконного оборота было изъято… – вещал телеведущий с экрана плазмы, висевшей на белоснежной стене одиночной больничной палаты.

Сегодня – пятый день моего пребывания здесь, и от яркой белизны у меня уже порядком резало глаза, и чуть не раскалывалась на две части голова. Хотя с причиной последнего – я не уверен… Скорее всего, это побочный эффект от приёма наркотика. Детоксикация^* – процесс не быстрый.

Полковник появился в палате на второй день, едва я очнулся от глубокого лечебного сна: поблагодарил за сына и за прихваченный мной разбитый телефон Серёги, из которого всё-таки получилось вытащить нужное видео. Правда, обстоятельно поговорить с Камышиным так и не удалось: помешала вошедшая медсестра с капельницей и стойкой под неё. И совсем скоро я вновь вырубился, насилу успев расспросить о состоянии Ангела. На что тот заверил меня: «С птичкой всё в порядке».

В последний раз я видел Машу в доме: шмыгая от усердия маленьким носом с колечком пирсинга, она колола мне в вену наркоту и старалась при этом выглядеть сильной и храброй. Но я всё видел… Видел, как ей хреново.

Всё верно, жертвенному героизму там не было места. Страх – вот что жизненно необходимо. Он помогает принять правильное решение. Выжить. И я всем своим существом чувствовал страх и отчаяние Ангела.

А потом она ушла…

– …жидкости, содержащие наркотические средства, различное лабораторное оборудование, а так же химические реагенты и прекурсоры^*, – продолжал ведущий. – Следственно-оперативная группа и криминалисты…

Дальше я не стал слушать: поднял с кровати пульт, выключая телевизор, в плече уже привычно заныло. При пожаре, будучи, – как мне казалось – по сути, всемогущим, я не очень-то заботился о своих увечьях и о бережливости своего тела. После инъекций боль практически сразу ушла на задний план, перестав иметь для меня какое-либо значение. Невероятный прилив сил и энергии. Эйфория. И только одна навязчивая идея, как паранойя: взвалить на плечо Серёгу и выбраться отсюда.

Умирать я не собирался, поэтому стоило действовать быстро. Пока я – ещё я. Да и огонь своё дело знает туго, стоит лишь разгореться. А значит, времени у меня было ничтожно мало.

Закинув Серёгу на плечо, я торопливо спустился. В сенцах коротко осмотрелся. Куда? Через дверь или окно?.. Лучи солнечного света тускло пробивались сквозь дым, застилающий весь первый этаж. Закашлялся. По идее, в тот момент я должен был ощущать себя, как кусок мяса, вращающийся на вертеле над багровыми углями. Но…

Время уходило. Огонь гудел, двери трещали. Я упал на колени, задыхаясь от дыма, забравшегося в лёгкие. Серёга сорвался с плеча и повалился на пол. Немного откашлявшись, я поднял пацана на руки и, шагнув в кухню, в пару шагов добрался до окна.

Не очень аккуратно выбросил Камышина-младшего на улицу и выскочил следом, отчётливо слыша позади себя бешеный рёв пламени, стремительно охватывающего всё новые территории.

Оказавшись за изгородью, меня дезориентировали птицы, будь они неладны! Их щебетание сводило с ума. Зарычав, я выловил взглядом несколько особо крикливых на проводах и, показав на них пальцем, «заставил» замолчать.

Пи*дец.

Поразившись этим эффектом, я начисто забыл о том, куда направлялся, продолжая «управлять своим разумом»: выбирал дальнейший путь для встречающихся собак, заставлял деревья расступаться…

Полный пи*дец.

И даже два взрыва, громыхнувшие позади нас, не смогли затмить столь ярких галлюцинаций. Несколько мгновений цветного калейдоскопа вокруг, и я ушёл в полную отключку от реальности.

По рассказу полковника меня и Серёгу обнаружили в пятистах метрах от места пожара, в совершенно противоположной стороне от дома соседки, где нас должна была ждать Маша…

Тихий щелчок, раздавшийся в палате, заставил меня вздрогнуть. Почти сразу дверь распахнулась, и в проёме появилась Ангел с двумя пакетами в руках. При взгляде на девушку у меня что-то перевернулось внутри. Маленькая. Взволнованная. И такая родная. С искусанными губами, медными, отчего-то растрёпанными волосами, и глазами цвета креплёного вина Мадеры Буаль. Мой Ангел.

Морщась, я порывисто сел, подтягиваясь на руках, откинулся на изголовье кровати. Маша тут же шагнула внутрь и, сбросив пакеты себе под ноги, бросилась ко мне, дверь за её спиной бесшумно прикрылась. Наклонившись ко мне, крепко обняла за шею, прижимаясь к груди.

– Полегче, – прокряхтел я, улыбаясь.

– Бурааан… – всхлипывает она, усаживаясь на кровать. – Я так тебя люблююю… Так люблю, – шепчет.

Тяжело вздыхаю.