Ангелы на льду

– Ну, и молодец! – удовлетворённо произносит он последнюю фразу и кладёт трубку.

– Хорошо с толковыми командирами дело иметь, – вновь обращается он к Птохову. – С полуслова понимают. Чётко отрабатывают…. Кстати, тебе особая благодарность. И – твоим буеристам. Дай им хоть отпуск, что ли…. И, давай, форсируй создание большого отряда буеристов, как я говорил, до 100 человек. Погляди, может, Демарина им командиром… с повышением звания, конечно.

– Так точно, Владимир Филиппович!

– Ладно, и сам ступай, отдохни. На сегодня ты своё дело сделал. Готовься к ответным действиям врага. О соображениях доложишь на вечернем совещании.

– Есть! Разрешите идти?

– Идите.

Каперанг идёт к вешалке у входа в землянку. Быстро накидывает чёрное форменное пальто, шапку. Выходит на улицу.

Над Ладожским озером встаёт яркое зимнее солнце. Оно слепит глаза. Заставляет щуриться. «Хорошо, – говорит сам себе Птохов. – Значит, до завтра взорванную акваторию точно не затянет. Форсирования от немца ждать не приходится».

Сцена 10.

Берег Ладожского озера. Советская сторона. Солдатская землянка.

К своей землянке, сложенной из брёвен, мешков с песком и снега со льдом, группа Демарина возвращается бодро и возбуждённо. Все довольны удачно выполненным опасным заданием.

Одновременно слышны реплики:

– Когда граната осталась на льду, думал: капец, посечёт осколками….

– Ураган огня и воды за спиной – точно ад кромешный….

– А у меня шкот заклинило, как дерганул его со страху, чуть сам не вылетел…

– Слушай, а у нас ящик из-под гранат на буере остался, я его не выкинул. Пусть, думаю, под рундук будет…..

Бойцы поднимаются с берега по ходам сообщения к своей землянке, шумно заходят. Начинают раздеваться….

– Чего-то прохладно…. Где вахтенный?!

Тут только они вспоминают неприятный эпизод, случившийся сегодня утром. Потому все разом умолкают.

Мичман Демарин подходит к буржуйке, трогает.

– Горячая ещё, но остывает. Часа два, как ушёл. Черкасов, заступи на вахту.

– Есть!

Демарин садится к столу.

– Так, ребята, что делать будем…?

– Струхнул мальчишка, сбежал…, – заговорил за всех старшина второй статьи Юрий Глушков.

– Не сбежал, дезертировал…, – мрачно уточнил кто-то из ребят. – Это – трибунал.

– Сопливый салага! – ругнулся в адрес сбежавшего другой боец.

– Крыса ломанулась с корабля! – поддержал кто-то, раздеваясь у своей шконки.

– Хлеб матери понёс, – сбил накал возмущения Глушков.

– Да, салажонок свою жизнь поставил на кон, чтобы отнести наши пайки матери и сестре, – поддержал старший матрос Черкасов, ставя на буржуйку флягу с водой.

– Значит так! – Демарин встал у стола. – Флотские своих не сдают. Сперва сами разберёмся. Надеюсь, стукачей у нас нет?!

Вопрос повисает в воздухе.

– Питерский адрес его семьи у меня есть. Попытаюсь найти, разобраться. Юнге жизнь сломать – не фокус, а жизни нынче спасать надо….

Он на несколько мгновений замолкает, прислушиваясь к тишине в землянке.

– На том и постановили. О происшествии пока молчим. А сейчас личному составу – отдыхать! Вахта двухчасовая, побуерная. Следующий на банке – буер номер два. И так далее….

– Эй, где здесь разведрота Охраны водного района? – послышился зычный голос с улицы.

Демарин Глушкову:

– Юра, выгляни, узнай, что там такое? Кого там ещё несёт.

Глушков выходит из землянки.

Через несколько секунд заглядывает обратно:

– Командир, давай сюда! Нашего полку прибыло! Пополнение прислали.

Демарин надевает шапку, выходит из землянки, видит: все ходы сообщения забиты народом. Мужчины в военной форме (морской и солдатской) и даже штатские.

– Я – командир разведки Охраны водного района, мичман Демарин Василий Николаевич, – зычно представляется он всем прибывшим.

– Капитан Замятин, – раздался голос сбоку, к нему шагнул невысокий шустрый человек в белом полушубке. – Принимайте пополнение по приказу вице-адмирала, для создания специального буерного отряда. Вот приказ, вот список первых тридцати человек. Прошу расписаться в моём экземпляре.

Он вручает бумаги Демарину. Тот внимательно их читает. Люди смотрят на него с разными выражениями лиц: что ждать от нового командира? От нового места службы? Люди оценивают его возраст, его действия.

– Давай перекличку, – обращается мичман к капитану.

Тот согласно кивает, раскрывает лист:

– Абросимов!

– Я!

– Ахтюбин!

– Я!

– Батраков!

– Я!

– Бахтин!

– Я!....

Перекличка идёт, звук «угасает». Мы видим лишь мизансцену: капитан, выкрикивающий фамилии, бойцы, откликающиеся, мичман, отмечающий их в своём листе.

– Яковлев!

– Я!

– Яшин!

– Я!

Перекличка закончена. Демарин расписывается в документах Замятина. Тот козыряет и быстро уходит. Все смотрят на Демарина и на вышедшего к нему Глушкова.

– Буеристы есть?! – задаёт общий вопрос мичман.

– Так точно!

– Так точно!

– Нас, товарищ мичман, так и отбирали, яхтсменов и буеристов, из разных частей, – пояснил из толпы молодой парень.