Ангелы не осуждают.

Пока она договаривалась сама с собой, последний свободный столик заняла новая пара. Настасья задумчиво посмотрела в их сторону, отвернулась и тут же повернулась обратно. Постойте, не может быть! Это же Виталик и действительно какая-то белобрысая тетка! Да не просто тетка, а самая близкая, задушевная подружка Софочка! Странно. Может Софочка решила проявить инициативу и решила поговорить с Виталиком о нехороших Настасьиных подозрениях? Мол, не стоит себя так вести, добрые отношения дорогого стоят и своей любимой надо уделять немного больше внимания, дабы не случалось повода для пустой ревности. Что ж, здравая мысль. Спасибо, Софочка за помощь и заботу. Настоящая подруга!

Настасья мысленно благодарила Софочку, продолжая наблюдать за парой. Но тут поток благодарностей пришлось прервать – произошло неожиданное. Виталик и Софочка слились в страстном поцелуе! Потом еще в одном!

Настасья оторопело вышла из машины, и медленно подошла к освещенному окну, встав прямо напротив влюбленной пары. Как же? Что же? Зачем же? Любимый мужчина и лучшая подруга! Подло, пошло, банально и так заурядно.

Мелкий, холодный, горький осенний дождь стал суетливо и невпопад размазывать яркие краски уютного настоящего, оставляя после себя бессмысленную, неряшливую, грязную картину. Прошлое радужное счастье растворялось в едкой кислоте случившейся душевной катастрофы.

А Настасья не замечала дождя. Да и стоило ли? Капли и слезы сейчас стали одной природы – природы горя и отчаянья. Не в силах оторвать взгляд от пары предателей Настасья вплотную подошла к мокрому плачущему окну и прижалась к нему лбом и ладонями.

А Виталик с Софочкой все целовались и целовались. Бесконечные мгновения смерти любви.

Подло, пошло, банально и заурядно.

Сердце, вздрогнув от навалившегося холода, забилось медленно-медленно.

Наконец, влюбленные оторвались друг от друга и, не сговариваясь, почувствовав неладное, синхронно посмотрели в окно.

Увиденное за стеклом оказалось более чем впечатляющим. Подруга Софочка громко испуганно вскрикнула и, отчаянно захлопав ярко-накрашенными глазами, схватилась за грудь. А Виталик, икнув, как-то совсем по–бабски, неловко свалился со стула, высоко задрав наверх левую ногу.

Настасья, неотрывно наблюдающая за Виталиком с Софочкой, чуть помедлив, расхохоталась. Нелепость произошедшего действия вывела женщину из болезненного ступора, дав возможность выплеснуть эмоции.

Настасья хохотала вначале стоя у окна, а после присев на корточки. Хохотала и плакала, размазывая по мокрому от дождя и слез лицу поплывшую тушь, не обращая внимания на странные взгляды проходящих мимо людей. Хохотала над собой, над Виталиком гневно-раздувающим нос, над мечущейся по бару Софочкой, над неудавшейся попыткой стать счастливой и любимой.

Минут через пять, еле-еле успокоившись, Настасья, даже не оглянувшись напоследок, добрела до машины. Руки плохо слушались. С трудом завела машину и медленно поехала по мокрой, скользкой, плохо освещенной дороге. Лишь бы подальше от Виталика с Софочкой. Прочь от тяжелых минут. Прочь от вязких, томительных воспоминаний. Куда? Все равно.

Спокойно, девочка моя, спокойно! Сейчас приедем домой и разберемся. Горячая ванна, бокал хорошего красного вина, романтический фильм «Красотка» – вот утешение одинокой, преданной всеми женщины. Да, тоже пошло, банально и заурядно. Зато стопроцентно помогает.

Настасья открыла дверь и зашла в квартиру. А здесь ничего не изменилось. Тот же воздух, те же разбросанные впопыхах вещи, пара грязных кружек в раковине и тусклый свет в прихожей. Кинув ключи на трюмо, Настасья глянула в зеркало и вздрогнула – на нее смотрела страшная тетка с взлохмаченными мокрыми волосами, размазанной жирными кляксами тушью и красными, заплаканными, опухшими глазами. Понятно, отчего у любовничков случилась такая неожиданная реакция. Она бы на их месте тоже испугалась и, может быть, даже осталась «заикой». Настасья, вспомнив недавнюю сцену, снова хохотала.

Если уж прощаться с прошлым, то лучше смеясь.

А утром, с трудом собравшись, и, придав себе более-менее «приличный» вид, Настасья пришла на работу. Сложность ситуации состояла в том, что изменник и предатель Виталик был ее непосредственным начальником. И как прикажите себя вести в такой ситуации? Улыбаться через силу? Терпеть сочувствующие взгляды сослуживцев? «Закосить» под мудрую женщину и, меланхолично закатывая глаза, философствовать на тему полигамности всего мужского рода?

Дома, через силу проглатывая горький, крепкий кофе, Настасья склонялась к последнему варианту. Но, появившись на работе, поняла – надо принимать кардинальное решение.

Виталик опоздал на двадцать минуте. Сухо, молча кивнул и, не поднимая глаз, быстро прошмыгнул в кабинет.

Сотрудницы удивленно зашушукали и вопросительно посмотрели на Настасью. Вы поругались? Так серьезно? А что случилось? Требуем подробностей!