Ангелы не осуждают.

Охранники еще больше вжали плечи и осунулись. Во, влипли! Куда не ткни – везде клин.

Следопыт вернулся в дом и, надев рюкзак, вышел обратно. Того и глядишь начнется дождь. Тогда следы смоет безвозвратно. Надо торопиться.

– Оставайтесь здесь. Вот номер. По нему меня можно разыскать в любой, повторяю в любой точке мира и всегда. Если что-то станет известно – сразу звоните. Я из-за вас потерял много времени. Больше нет ни минуты. Пока.

Следопыт вышел за ворота и, немного отойдя, быстрым шагом пошел вокруг дома. Зацепка, ему нужна лишь одна зацепка. А уж после не удержать. Пойдет по следу лучше любой натасканной гончей.

Зацепка, всего одна зацепка. Обойдя дом быстрым шагом, на втором кругу он сбавил скорость и, пристально вглядываясь, искал глазами следы. Вскоре ему повезло.

«Ха, теперь посмотрим, кто кого» – удовлетворенно хмыкнул Следопыт. Вновь посмотрел на тусклое, низкое небо и нахмурился. Он знал куда идти, но сердце подсказывало – удачи сегодня не жди.

12.

Но удача определенно была на стороне бывших одноклассников, а нынче вынужденных беглецов-туристов. Они торопились, почти бежали, словно усилившийся ветер с мокрым ветром кричали им в спину: «Еще немного, еще чуть-чуть и спасение! Не останавливаться!».

То и дело приходилось уворачиваться от мокрых веток, и вытирать с лица капли-слезы. Настасьины тонкие итальянские сапожки стали промокать, пятку натирало еще с больше и очень хотелось тепла жаркого костра. Идущий впереди Толя постоянно фыркал, стряхивая с себя скапливающиеся в заломах скатерти дождинки.

Через несколько часов быстрой монотонной ходьбы Настасья что-то почувствовала. На уровне интуиции поняла – мир изменился.

– Толя, стой.

– А? – в очередной раз по-тюленьи фыркнув, оглянулся Толя.

– Слышишь? То есть чуешь?

– Чего? – не понял Толя.

– Пахнет! Печкой пахнет, дымом!

– Да, ладно, – Толя оглянулся. Медленно обошел вокруг Настасьи. Замер и настороженно помолчал. – Точно! Запах оттуда.

Толя указал пальцем в направлении куда они и шли.

– Поторопимся.

Бывшие одноклассники ускорили шаг. Внезапно, как в сказочном фильме, густые ели расступились. Настасья ахнула – впереди, на открытом уютном пригорке, показалась маленькая деревушка не более десяти домов. Внизу, под пригорком, протекала небольшая речушка с перекинутым через нее серым от дождя деревянным мостиком. На другом берегу, напротив деревушки, начинался бесконечный оранжево-зеленый лес, с прячущейся в нем, проселочной дорогой.

– Господи! – воскликнула Настасья. – Мы нашли людей. Вон и дом, который топится.

– Двинули в цивилизацию?

– И быстрее, пока мои сапоги совсем не развалились от дождя.

Спускались с трудом – ноги скользили по размокшей земле, опереться и зацепиться не за что. Помогая друг другу, ругаясь в голос, вытирая текущие по лицу струйки, путники торопились в столь желанное тепло. Их, конечно, могли не пустить ни в один дом. Кому нужны чужие, неизвестно откуда пришедшие люди? Но сейчас это волновало меньше всего. Бегом от дождя! Бегом от страхов потеряться навсегда! Бегом к обычной, тривиальной, скучной жизни!

Спустившись и подойдя поближе к деревушке, Настасья с Толей увидели, что больше половины домов имеют нежилой вид. Покосившиеся крыши, частично разрушенные упавшие заборчики, некошеные и заросшие бурьяном огороды.

– Куда напросимся на постой? – приуныл Толя, рассматривая нерадостную картину.

– Где тепло и, надеюсь, сухо, – Настасья указала на аккуратный деревянный домик, из трубы которого радостно, густо вылил дым.

Толя пожал плечами. Неужели изнуряющее, тягостное путешествие скоро закончится?

Путники робко подошли к выкрашенному в коричневый цвет, невысокому, дощатому крылечку, сверху покрытому шиферным козырьком. Быстренько поднявшись и укрывшись от дождя, Настасья негромко постучала в тяжелую дверь, оббитую по-старинке черным дерматином.

– Хозяева! Здравствуйте! Есть, кто дома? – крикнула Настасья.

И тут же, будто их ждали, открылась дверь. На пороге показалась бабушка. Бабушка словно списанная с деревенских картин – маленькая, сухонькая, чистенькая, в цветастой косынке, простом добротном шерстяном платье, вышитым «гладью» льняном переднике, обутая в толстые шерстяные носки.

– А как не быть! Куды ж нам деться-то в погоды мрачные? – старушка легонько окала. – Проходьте. Ишь, вымокли насквозь!

Старушка почти втащила Настасью с Толей в теплые сенки.

– Скидывайте быстренько свое шмотье. Ой, беда! Потеряться в лесу и так-то страшно, а уж в непогоду и вовсе – не приведи Господи!

Старушка быстро перекрестилась и стала помогать раздеваться.

– А почему вы решили, что мы потерялись? – спросила Настасья, с радостью снимая промокшие сапоги.

– Ой, да к тоже к нам добровольно забредет! Места глухие, темные, хотя и красивые. Пару раз, правда, в лето туристы захаживали. Но вы на них совсем не похожи. Вона одежда городская, обувь неудобная. Ни рюкзаков, ни амуниции, – объясняла старушка, суетясь и хлопоча. – Повезло, к нам вышли. Ближайшая деревня в километрах двадцати.