Ангелы острова Терраглорис

Асмодея уволокли, но вокруг Осляби стали медленно смыкаться другие ангелы. Встав в стойку, точь-в-точь как Брюс Ли или Жан-Клод Ван Дам, Ослябя стал подвывать нехорошим голосом и как только один из ангелов сделал попытку броситься на него, он обрушил на своих противников целый шквал смертельных, калечащих ударов. Почувствовав, что им сейчас накостыляют, одни из ангелов отпрянули назад, другие взлетели, а третьи, и таких было весьма немало, стали просто отползать от него подальше, держась то за выбитую челюсть, то за сломанную руку или ногу. Ослябя поднял вверх руки, потрясая кулаками и завыл подобно Тарзану, увидевшему, что красотку Джейн насилуют дикие африканские племена. При этом, между его рук, с громовым треском, пробежали толстые шнуры электрических разрядов.

Ангелы не выдержали и открыли по посковичу беспорядочную стрельбу как из своего собственного оружия, так и из оружия, подаренного мной, однако это ни к чему хорошему не привело. Оружие было бессильно против богатыря-посковича, а вот он был опасен и без оружия. Мои друзья, вышедшие на балконы и с удовольствием наблюдавшие за этой схваткой, расхохотались, а когда стрельба стихла, Ослябя важно заявил, грозя ангелам Темного Парадиза пальцем:

— У мессира нашего, Михалыча, дюже добрая душа. Он велел нам не токмо лететь сюды без оружия, но и вовсе вреда вам не чинить. Однако ежели вы не выслушаете его, то я со своими брательниками вас и голыми руками в бараний рог скручу, а уж коли князь наш, Добромир и лыцари наши против вас выступят, то они-то крылья вам мигом пообрывают. Так что не сердите нас понапрасну, сердешные, а лучше поговорите с Михалычем, как он того просит, и уж коли он с воронками нашими дело миром решил, то с вами и подавно обо всем договориться сумеет и обрешит все ваши беды.

Высказавшись, Ослябя спокойно повернулся к ангелам спиной и без суеты полетел к нам. Как только он подлетел к магическому барьеру, я встретил его голубой вспышкой, которая открыла перед ним проход. Опасаясь получить пулю промеж глаз, я тут же его закрыл. Розалинда, одетая в прозрачный пеньюар вылетела навстречу нашему герою и повисла у него на шее. Последнее время у них наладился роман, но я что-то не очень надеялся на то, что он продлиться больше недели.

Асмодей, которому уже была оказана первая магическая, медицинская помощь, снова подлетел к краю искусственного атолла, готовый вновь сразиться, но драться ему уже было не с кем. Узиил, который хохотал громче всех, когда Ослябя щедро оделял ангелов тумаками, предложил ему померяться силой крыльев, но честно предупредил Асмодея, что он, как и другие мои спутники, заговорен от всех имен смерти и что теперь ему не страшен ни холод, наведенный Создателем, ни огонь солнца Парадиз Ланда, ни что-либо иное. Эти слова произвели на ангелов столь глубокое впечатление, что они даже не стали нас обстреливать, когда мы взлетали с острова, но я бы не сказал в ту минуту, что ангелы Темного Парадиза, сразу же воспылали к нам любовью.

Настроения недружелюбным ангелам не подняло даже то, что я наклепал для них множество мощных мотоциклов, а половину из них даже оснастил реактивными двигателями. Сотни полторы ангелов, поначалу, увязались за нами, но когда мы поднялись на высоту почти в пятьдесят километров, были вынуждены спуститься и лететь намного ниже, где было потеплее. Мы летели с небольшой скоростью и это позволило ангелам обогнать нас и полететь к своему острову, чтобы предупредить начальство.

В этот день мы провели в воздухе всего лишь чуть больше девяти часов, так как я решил послать главарям темных ангелов свой пламенный привет. Соорудив в океане еще один атолл, еще более громадный, почти десяти километров в поперечнике с пятикилометровым островом посередине я тщательно подготовился и сотворил еще один шар-вредитель. Этот магический шар я сделал втрое больше первого и снабдил, вдобавок ко всему, нахальной, небритой рожей. Сие творение должно было летать со скорость три Маха, могло лепить магические купальни быстрее, чем пончиковый аппарат обжаривает пончики и, в промежутках между бравурными маршами, орало гораздо громче и задорнее какого-нибудь придурка из дешевого американского рекламного ролика.

С развязностью, не поддающейся никакому описанию, это чудо современной магической мысли должно было рекламировать темным ангелам все прелести омоложения и возвращения им их природной масти. При этом я вовсе не стремился сделать это тактично и не навязчиво, наоборот, реклама была подчеркнуто груба, конкретна и нахальна. С наглостью армянина, торгующего китайскими пуховиками и турецкими кожаными куртками на черкизовском рынке, мой шар, заметив скопление темных ангелов, должен был истошно вопить на благородной древней латыни, выкрикивая рекламные лозунги самого низкого пошиба, вроде такого перла, придуманного ротмистром Цеповым: - "Лезь в купель смелей дружок, будешь чистым, как снежок!"