Ангелы острова Терраглорис

Усевшись в шезлонг, я закурил и поинтересовался у него:

— Ну, как все прошло, Ури? Были какие-нибудь эксцессы?

— Да, вроде бы нет, Михалыч, если не считать того, что несколько девчонок с Терраглориса подрались из-за того, что кто-то хотел пробраться в твою спальню вне очереди. - Пожав плечами ответил мне Уриэль и затем спросил меня - Послушай, Михалыч, а что это за разговоры про любовную магию Кольца Творения? Ну, я еще понимаю, что ты превратил его, как то раз, в синий меч, а что, разве его можно еще и в фаллос превращать?

— Ури, с чего ты это взял, что я использую Кольцо Творения таким образом? - Удивленно поинтересовался я и добавил усмехнувшись - Меня, пока что, вполне устраивает свой собственный, эксклюзивный инструмент.

— Ага, так значит тут дело в чем то ином? Ты уж рассказал бы мне тогда, по старой дружбе, почему это бабы ломились к тебе толпой, а потом, подруги выносили их чуть живых и штабелевали прямо на террасе. - Увидев, что я вытаращил глаза от удивления, Уриэль принялся горячо убеждать меня в том, что он говорит чистую правду - Честное пионерское, Михалыч, зуб на холодец даю! Да ты, похоже, не помнишь ничего? Ну, тогда понятно, почему Лаура ходит такая довольная, ведь это, наверное, из-за нее ты устроил у себя в спальне такой аттракцион, что все остальное, чем занимались мы, уже не шло в счет. По-моему, за пять дней у тебя в спальне перебывали почти все бабы этого острова. Михей уже второй день с Ниэль не разговаривает, а эта рыжая мымра только сопит, закатывает глазки и вздыхает. Розалинда тоже у тебя побывала, но поскольку её потом часа три колотило, то остальных наших сестричек мы с Добрыней к тебе уже не пустили. Нет, ну в конце то концов, Михалыч, ведь не можешь же ты совсем ничего не помнить, чем ты там баб глушил.

От слов Уриэля, у меня все так и похолодело внутри. Что ни говори, но я оказался таким скотом, что позарился даже на самое сокровенное, - Ниэль, подругу своего собственного друга. Это меня так расстроило, что Уриэль без слов понял, что я чувствую, едва только взглянул на мою багровую, от стыда, рожу. Громко расхохотавшись, он хлопнул меня по плечу и с жаром принялся успокаивать:

— Михалыч, ты что, из-за Михея так покраснел? Ну, так зря расстраиваешься, он на тебя зла не держит. Тем более, что он, можно сказать, сам Ниэль к тебе и отправил, когда она подловила его с Лицинией. Ведь я же не дуюсь на тебя за то, что Гелиору из твоей спальни, чуть живой вынесли. Она давно этого хотела, а тут, вдруг, ей подвернулся такой удобный случай. Мне просто очень интересно знать, что ты там с ними со всеми делал? Что это за штука такая, любовная магия Кольца Творения? Узиил с Фламарионом, на полном серьезе подозревают, что ты превратил Кольцо Творения в огромный синий фаллос и орудовал им, но мне что-то и, правда, не верилось в такую чушь, ну, а все бабы, которые у тебя побывали, только глазки закатывают, вздыхают и все, как одна, молчат, словно партизанки на допросе в гестапо.

Закрыв лицо руками, я глухо пробормотал:

— Ури, дружище, прости меня, что я оказался такой скотиной! Понимаешь, сейчас я ничего не помню, так как Лаура зачаровала меня на пятидневный срок. Это, конечно, нисколько не извиняет меня, ведь даже в тот момент, я должен был оставаться мужчиной, а не превращаться в какого-то жуткого, похотливого кобеля. Боже мой, что я теперь скажу Михаилу и Фламариону? Какая же я все-таки, безрогая скотина!

У меня за спиной раздался спокойный и, что самое главное, веселый голос ангела Михаила-младшего:

— Мессир, передо мной тебе нет нужды извиняться, а наш скромник Фламарион после того, как он, помимо дюжины красавиц с Терраглориса, поимел еще, вдобавок, Ольгу, Сидонию и Нефертити, сам не знает, куда ему глаза девать от стыда. Вечно этот бездельник носится со своей дурацкой верностью, а потом, когда гульнет на сторону, страдает. В этом плане, у тебя с ним очень много общего. Право же, для нас с Уриэлем куда важнее то, что и Ниэль, и Гелиора, благодаря тебе и твоей любовной магии, теперь просто переполнены счастьем.

Отняв руки от лица, я взглянул на Ури и Михаила, которые оба смотрели на меня без какого-либо презрения и ненависти, а даже наоборот, с каким-то дружеским участием. Нет, Парадиз Ланд, воистину удивительное место, раз даже такие фортели находят здесь понимание. Хриплым от волнения голосом я сказал:

— Парни, Мишель, Ури, и все-таки я искренне прошу у вас прощения.

Веселая, усатая физиономия Михаила вытянулась от удивления и он громко воскликнул:

— Но, мессир, ведь ты же сам не ревнуешь Лауру и Нефертити за то, что они были со мной близки в эти дни? Почему же я должен ревновать Ниэль и почему должен обижаться на тебя? Мне просто непонятно то, с чего она, вдруг, стала такой недотрогой и костерит меня за то, что я грубый мужлан.

Вздохнув с некоторым облегчением, я признался своим друзьям, которые отнеслись ко мне с таким милосердием: