Ангелы приходят всегда

– Что случилось с моим лицом? – с досадой переспросила Агния. – Что ж, расскажу… Мои родители – люди замечательные, интеллигентные и тонкие. У нас была прекрасная семья. Но так получилось, что они стали пить, страдали семейным алкоголизмом. Этот кошмар начался, когда мне было лет десять. Я натерпелась. Думаешь, легко видеть ежедневные безысходные страдания родителей-алкоголиков? Представь чувства ребенка, который находит пьяную маму полуголой на полу в рвотине. Или доброго любящего отца, который от алкоголя начинает ругаться и безобразничать, а протрезвев, рыдает и умоляет простить. И так изо дня в день… Однажды, когда я уже легла вечером спать в своей комнате на первом этаже, они на втором этаже пили и потом решили куда-то сходить, то ли прогуляться, то ли в ночной магазин. Кто-то из них уронил окурок на пол, они так потом и не выяснили, кто. Родители ушли, я спала, а на втором этаже начался пожар. Пластиковое покрытие потолка быстро начало плавиться. Раскаленная капля пластика капнула мне на лицо. Я проснулась. Я должна была там сгореть или задохнуться, но эта капля подарила мне жизнь. Новую жизнь – жизнь уродки. Я закричала от боли и страха и выскочила из горящего дома. Дым и огонь начали уже проникать на первый этаж, меня спасли считанные секунды. Пожарные потушили пламя, но восстановить дом удалось только наполовину, он стал одноэтажным, причем даже после ремонта остался смердящий запах гари. Я ненавидела этот дом. Врачи долго мучались с моей раной, но, как видишь, след остался. К тому же время от времени, язва намокает, там собирается гной, ее нужно чистить. Это противно. Врачи говорят – «редкий случай», но мне от этого не легче. Представь девочке-подростку получить такую физическую и душевную травму. У меня развился комплекс по поводу моей внешности, я стала носить темные очки. Пока люди не видели язву, они хвалили мою красоту, но стоило только мне снять очки, как в глазах людей появлялась брезгливость или, в лучшем случае, сочувствие, как подачка нищенке. Чем я становилась взрослее, тем сильнее развивались мои комплексы в отношении внешности и общения с мужчинами. Да, мне, как и всем девушкам, хотелось любви. Но я боялась общаться с молодыми людьми, предугадывая их реакцию на мое скрытое уродство. Однажды я решилась: переборола страх и позволила ухаживать за собой парню, который был от меня без ума, ходил за мной неотлучно, говорил, что ему со мной интересно, дарил цветы, клялся в любви, читал стихи. Поначалу его удивляло, почему я всегда в темных очках, но потом он свыкся с этой странностью. Я полюбила его. Для меня все с ним случалось впервые. Через месяц у нас был секс. Это произошло в доме наших друзей, после вечеринки. Мы спали в отдельной комнате. Ночью я расслабилась, ведь темнота надежно защищала меня. А утром потеряла бдительность по поводу своей внешности и не успела надеть очки. Он проснулся и впервые увидел мое обнаженное уродство. Глаза его стали испуганными, бегающими, извиняющимися. Я видела, что он брезгует, хотя старательно пытается это скрыть. Он исчез из моей жизни и больше не появлялся. Попросту сбежал. А мне стало гадко от того, что вся эта так называемая любовь сводится к мясу… И конец ее вместе с этим мясом. Все разлагается и гниет. С тех пор я не подпускаю к себе мужчин. Ненавижу этих похотливых, лживых, самодовольных самцов. Единственный мужчина, которого я, несмотря ни на что, всегда безгранично уважала, жалела и любила, – это мой отец. Мама, к сожалению, не оценила по достоинству этого человека и не смогла ему помочь. Одно, чем она смогла помочь, – это начать пить вместе с ним. И вот он умер, а она, бедная, еще жива, но не выходит из психушек. Меня она перестала узнавать… Это страшно. Со смертью отца умерли мои последние надежды на справедливость. Ведь он был особенный. Трудно передать. Настоящий человек – идеалист без второго дна, открытый и доверчивый, как ребенок. И вот такой человек должен был спиться и умереть. Кстати, после пожара родители пили еще сильнее, их угнетало и мучило, что они стали причиной моей травмы, испортили мне жизнь. Пьянство – «русская болезнь», как иногда говорят. Это – правда, ведь мои родители выехали из России, вернее из СССР, хотя познакомились только в Америке. Я родилась здесь, но русский язык для меня родной, как и английский. Он мне дорог еще потому, что мой отец говорил со мной только по-русски. Отец вообще навсегда заразил меня болезненной привязанностью к русской истории, культуре, литературе, философии. Вот такое я получилось странное созданье: с американским акцентом и русской душой, отравленной достоевщиной. А еще где-то в России у меня были старшие братья по отцу, от его первого брака. Правда, как мне рассказывал папа, один брат пропал без вести, а вот второй, наверное, жив. Отец очень любил сыновей и переживал, что расстался с ними. Фактически их разлучили. Он был диссидентом, и советское правительство насильно выслало его из страны. Если бы я еще верила во что-то светлое, то надеялась бы встретить когда-нибудь своего брата. В детстве это была заветная мечта, потому что я верила, что он поможет мне, защитит от этого страшного мира, согреет и никогда не бросит. Но я его не встречу, чудес не бывает. Сейчас я ни на что не надеюсь и ничего не хочу, кроме того чтобы мстить за свою сломанную жизнь!