Ангелы приходят всегда

Лазарь держался скованно, молчал, печально глядя на мелькающие за окном осенние виды... Только он миновал одну жизненную развилку, худо-бедно отделавшись от вынужденного сотрудничества со спецслужбами, как накатила новая волна испытаний, на этот раз сердечных. Со дня последнего свидания Лазарь весь истомился. Сколько раз он порывался позвонить Синильге, но сдерживался и с надеждой ждал, что она позвонит первая. Практически все это время он провел дома, никуда не выходя днем. Ночами же бродил по городу, покрывая немалые расстояния, выматывая себя, чтобы вернуться домой уставшим и провалиться в сон. Он пытался молиться, старался строить планы, думал, где заработать денег, куда уехать, но мысли вновь и вновь возвращались к Синильге.

Все, что Лазарь сказал ей при последней встрече, было искренне, глубоко продумано и выстрадано. Но совесть продолжала терзать его за то, что он стал причиной страданий другого человека, тем более такого человека. Он не забывал об этом ни на минуту. Кроме того, ему казалось, что чувство любви все набирает силу в его душе. Он вспоминал строгую красоту Синильги, ее милую сдержанность, спокойный негромкий голос, полные надежды и боли глаза, выдающие сильное внутреннее напряжение...

Если бы Лазарь мог, то сейчас же бросился бы к своей Иличке, обнял, успокоил, обрадовал, подарил счастье. Но после разговора, решившего все, это стало окончательно невозможным. Потому теперь долгожданное общение с Синильгой выливалось для Лазаря новой болью. Он думал даже отказаться от поездки, но не смог. К тому же представлялась возможность побывать на богослужении. В Нью-Йорке он не ходил в церковь, так как там его сразу бы заметили; другое дело — безлюдный загородный храм.

Синильга не раз тепло отзывалась о магопакском иерее Илье. В дороге, желая разрушить тягостное молчание, она, не умолкая, рассказывала иноку о пустыни и священнике: