Ангелы приходят всегда

— Лазарь, отец Илья, я в беде! Пожалуйста, помогите! Лазарь, если со мной сделают что-то и я больше тебя не увижу, прости меня за все. Пожалуйста! Я поняла: любовь — это как морской берег, который никогда не кончается. Ты бежишь по волнам вдоль берега и думаешь, что он вот-вот кончится, а он вновь и вновь начинается. Я люблю тебя...

Синильга только-только успела продиктовать название города, улицы и номер дома, где ее следовало искать, как из-за двери строго спросили:

— Ты что там разговариваешь? Молишься, что ли? Прекрати, а то я войду.

Синильге показалось, что сердце от страха провалилось куда-то вниз.

— Я иду! — сдавленно выкрикнула она, понимая, что может попасться.

Дабы избавиться от улик, она бросила телефон в жерло унитаза и спустила воду. Последняя «соломинка», связывающая с остальным миром, канула безвозвратно. В этот момент Агния бесцеремонно распахнула дверь.

Синильге стало досадно от такой грубости. Вглядываясь в непроницаемые стекла очков Агнии, она срывающимся от волнения голосом спросила:

— Ты ведь это не всерьез? Ведь все это шутка? Да? Нельзя же настолько любить зло, чтобы добровольно встать на его сторону и не пытаться что-то исправить?

— Быстро ты скисла, куколка, — ответила Агния, выводя за рукав собеседницу из уборной.

Синильга понимала, что в ее ситуации остается только тянуть время. Когда они вернулись в гостиную, пленница, стараясь казаться спокойной, спросила:

— Откуда ты знаешь русский, если не секрет? Ты ведь, судя по акценту, американка. Но сам язык у тебя почти безупречен.

— Зачем тебе лишняя информация перед смертью? Хотя... Забавно говорить с приговоренной к смерти. Можно открыть душу и выдать всю правду, ведь ты все равно никому не расскажешь. Надежно...

— Тогда я слушаю, — попыталась улыбнуться Синильга.

— Ты слушаешь? Сначала я тебя послушаю. Скажи, как ты думаешь, почему мы выбрали для жертвоприношения именно тебя?

— Откуда мне знать? Вы выбрали — вы и объясните.

— На самом деле выбираем не мы. На тебя указали из того мира. Так хотят духи великого ада. Но интересно, почему они так хотят. В твоей жизни происходило что-нибудь особенное в последнее время?

— Особенное? В моей жизни? — Синильгу поразил вопрос. Мысли о Лазаре придали ей бодрости. Она уверенно ответила: — Да, происходило. Причем такое, чего в вашей жизни произойти уж точно не может.

На этот раз удивилась Агния:

— Почему не может? Откуда ты знаешь?

— Потому что это «особенное» — любовь! — Синильга почувствовала себя первохристианкой времен Нерона. От этого ей стало радостно.

— Подумаешь, любовь... — хмыкнула Агния. — И почему же нам это недоступно?

— Если вы настоящие сатанисты, последователи Люцифера, то недоступно. Вы и сатане вашему не служите по любви, а лишь берете с него пример. Чтобы служить кому-то, надо добровольно покориться, а вам не позволяет гордость. Вы сами себе и боги, и цари, по примеру сатаны. Так что, думаю, Люцифер по-прежнему очень одинок среди своих последователей. Если кто-то полюбит его, то не сможет называться его истинным учеником и принадлежать к его свите, потому что зло и любовь — несовместимы!

— Ну, ты и штучка! — разозлилась и занервничала Агния. — Картина проясняется. Не зря на тебя указали. В аду не ошибаются. Умрешь сегодня со своей любовью!

— Любовь не умирает. Она бессмертна, — ответила Синильга, к которой, напротив, вернулось самообладание. Происходящее сделалось для нее абсолютно ясным. Смерть больше не казалась нелепой и страшной. «Умереть за любовь! Нет ничего выше. Вот, значит, о какой жертве говорил Лазарь», — думала она.

— «Любовь», говоришь!? А вот это ты видела? — Агния сорвала с глаз защитные очки и обнажила язву. — Смотри лучше! — она вплотную приблизилась к Синильге. — Это любовь твоего Бога?

— Что это? — спросила Синильга, внутренне поежившись при виде уродливой язвы, вносившей дисгармонию в красивый, хотя и холодный, образ девушки.

— Тебе хорошо рассуждать — «любовь»! — не успокаивалась Агния. — Небось, всю жизнь под крылышком у мамы с папой провела? Они тебя пестовали, баловали и ничего для тебя не жалели. Потом удачная карьера, успех в жизни, популярность среди мужчин! Все это написано у тебя на лице. Так что же тебе не любить-то?! А ты вот попробовала бы любить на моем месте. Я тоже была любимой дочкой, у меня тоже была семья, но меня ее лишили! У меня была красота, которой все восхищались, и ее у меня отняли. Мне грезилось, мир создан для счастья, а оказалось — для горя. Людишки — мерзкие, подлые, лицемерные, мелкие. Пока ты в фаворе — все тебе льстят, а как только получишь подножку от жизни и растянешься — затопчут. За что мне любить таких людей, такую жизнь и вашего Бога?

— Я даже не знаю, как тебя зовут... — почему-то сказала Синильга, сбив этим порыв собеседницы.

— Агния. А тебя?

— Разве ты не знаешь? Я думала, вы все обо мне знаете.

— Не знаю.

— Меня зовут Синильга.

— Хорошее имя. Редкое, но я его слышала, — неожиданно одобрила Агния.

— Можно спросить?.. Что случилось с твоим лицом?