Англия, моя Англия

Что это — кровь у него на лице? Струя горячей крови? Или кровавый сгусток, запекшийся на щеке? Ему понадобились часы, чтобы только задать этот вопрос, — время лишилось измерений, став лишь безмерным страданием во тьме.

Он долго пролежал с открытыми глазами, пока сообразил, что видит что-то — но что? Что? Усилие вспомнить, что он видит, оказалось слишком мучительным. Нет, нет! Никаких воспоминаний!

Что это — звезды на темном небе? Неужели? Звезды на темном небе. Звезды? Вселенная? Но нет — почем ему знать! Звезды, вселенная больше не существуют для него; он закрыл глаза. Прочь; звезды, прочь, небо, вселенная. Сгиньте! Пусть остается темнота, густая, словно кровь. Пусть все поглотит густая тьма, в которой кровь изнывает от страданий.

Приди, о смерть! Весь мир есть кровь, и эта кровь корчится в агонии. Душа — как малый светлячок, малая точка света над темным морем; морем крови. Свет мерцает, бьется, трепещет в безветрии бури, тщится угаснуть и не может. Когда-то была жизнь. Когда-то была Уинифред, дети. Но бессильная от смертной муки попытка ухватиться за соломинку воспоминаний, соломинку минувшей жизни, вызвала только необоримое отвращение. Не надо! Не надо Уинифред и детей. Не надо мира, людей, населяющих его. Пусть муки влекут его дальше, в небытие — все лучше, чем тошнотворные попытки вернуться вспять. Пусть вершится дальше страшное дело; лучше раствориться в небытии, безвозвратно кануть в черное море смерти, чем, обратясь назад, цепляться за жизнь. Забыть! Забыть! Предать забвению — и предаться великому забвению смерти. Истребить в себе жизнь, вырвать с корнем — и кануть в великую мглу. Только так. Оборвать путеводную нить и смешаться, слиться воедино с вездесущей мглой, без начала и без конца. Пусть черное море смерти само решит вопрос о жизни иной. Пусть сломит смертный волю свою и смирится.

Но что это? Свет! Яркий свет! И чьи это фигуры? Ни конь ли это исполинский подступил к нему — небывалый конь-исполин вырос над ним?.

Немцы услышали легкий шорох и насторожились. Взвилась осветительная ракета, и в ее слепящем сиянии, у холмика земли, насыпанном взрывом снаряда, они увидели мертвое лицо.