Английская наследница

К несчастью, должно быть, для этого уже слишком поздно, и вообще Леония не хочет больше ждать. Трудно уговорить отца бежать, но у нее есть идея, которая может сработать. И если она сработает… Глаза Леонии засверкали. Она применит оружие, которое так долго и старательно скрывала, — веру Луи в то, что она хорошенькая и послушная дурочка, изобретательная только в любовных играх, чтобы угодить и доставить удовольствие мужчине, которого обожает. Медленно, терпеливо писала она и дополняла свой портрет, пока Луи не поверил, поверил настолько, что позволил себе спать в ее присутствии после любовных утех.

Вначале он просто закрывал глаза, потом пришел черед проверок, когда Луи лежал, безвольно разметавшись, и храпел. Леония не знала, что он ее проверяет. Она не делала никаких движений, чтобы навредить ему, не пыталась бежать, потому что брат ее умирал, и мама была слаба. Она ни за что не бежала бы, даже если бы Луи предложил ей помощь, ведь это означало бросить любимых людей. Она и в самом деле невольно убедила Луи, что не имеет намерения бежать или вредить ему. Пока Луи «спал», Леония стащила кое-что. Она думала, что он не заметит пропажу несколько корок хлеба, брошенный кусочек сыра, огарок свечи, кремень и трут, чтобы ее зажечь. Луи думал, что понял ее полностью, и бдительность его притупилась в ее присутствии. Потом он стал и в самом деле засыпать, свернувшись, как эмбрион. Леония осознала и свою ошибку, и свою победу одновременно.

Она была очень осторожна, чтобы не выдать свою победу, и продолжала «воровать», брала вещи, которые, как она теперь понимала, были оставлены специально для нее.

После смерти матери и брата это ее уже не волновало, но давало повод находиться в комнате Луи. Она поддерживала веру Луи в ее любовь как могла, сладкими речами и нежной заботой. Раз или два, к примеру, после особенно бурного оргазма Луи засыпал. Послушная долгу, Леония будила его, когда он обычно отводил ее в тюрьму, и говорила, что беспокоится, как бы у него не было по ее вине неприятностей. О да, раз за разом Леония доказывала заботу о благополучии Луи. Он все еще не оставлял оружия в доступном для Леонии месте и носил ключи от погреба на шее. Леония никак не могла их похитить, не разбудив. Но в разумных пределах он ей верил.

Леония усмехнулась. Она долго думала, прежде чем выработала план, как завладеть ключами и обезвредить Луи… Ее побег не должен принести никакого вреда. Она уверена, что Луи сможет выбраться и сбежать или придумать какую-нибудь историю, чтобы не понести наказания. Однако как бы ни сложилась судьба Луи, время уходило. Леония была уверена. В следующий раз, когда Луи захочет ее на ночь, она начнет действовать. Это значит, что нужно предупредить отца об опасности.

ГЛАВА 3

Роджер Сэнт Эйр отправился на поиски Генри де Коньера. Стояла невыносимая жара, новости от Комптона были прискорбными. Поверенный написал, что последнее письмо от Генри, адресованное брату Вильяму, пришло в апреле. Так как Вильям умер, а сэр Джозеф приказал Комптону просматривать всю корреспонденцию, Комптон прочитал письмо. Он показал его Роджеру, и тот застонал, прочитав его.

Роджер задумался, почему Генри не захотел избежать политических преобразований и не отреагировал на смерть братьев. В описаниях Генри о преобразованиях Национального Собрания был не только восторг, но и практический анализ влияния новых положений конституции. У Роджера не осталось сомнений, что Генри де Коньер был человеком сильных эмоций и высокой ответственности. Он не собирался снимать с себя ответственности за поместье, несмотря на социальные и политические изменения на своей новой родине. Перечитав новости в конце письма, Роджер пришел в сильное волнение.

«В это трудное время, — писал Генри, — Мари тверда, как античная героиня. Она поддерживает меня любовью и пониманием. Я не могу сказать, насколько часто падаю духом, когда безответственные ораторы типа Десмолина требуют у озверевшей толпы крови, и когда кровь проливается. Много раз я умолял ее уехать с детьми в Англию, но она понимает, что я не могу за ними последовать. Леония и Франц протестуют, и просят меня не отправлять их из страны в такое тяжелое для нее время».

«А теперь все, — продолжалось письмо. — Я рад, что не поддался страху. Во всяком случае, сейчас мы в безопасности. Моя работа сделана, и я могу вернуться к личной жизни. Нет никакой вероятности, что мне придется вмешаться в правительственные дела. Было решено, что нас в Национальном Собрании не будут переизбирать. Ни один депутат Национального Собрания не может баллотироваться в Законодательное Собрание, которое скоро создадут».

Роджеру стало ясно, что Генри неправ. Они в опасности. Если бы дела шли, как ожидал де Коньер, это как-то отразилось бы в новостях, дошедших до Комптона. Отсутствие их означало только, что он или вся семья погибли, скрываются или брошены в тюрьму. Самое вероятное то, что семья схвачена. В этом случае де Коньер не получил бы писем Комптона.