Английские корни Третьего Рейха. От британской к австро-баварской «расе господ»

В британских доминионах, получивших самоуправление, – таких как Австралия или Британская Колумбия (Канада), цветные представители населения были лишены права голоса. Именно в Британской Северной Америке – в Ванкувере, в 1892 г. – впервые отмечено использование расовой ненависти как мотива для разработки законов, оскорбляющих и унижающих «небелых», и более того – можно проследить, как здесь начал зарождаться лексикон расовой ненависти, предвосхитивший словарь антисемитского «Der Sturmer» Юлиуса Штрайхера: «небелый» (понятия «неариец» еще не было) – «оскорбительное ругательство, означающее в лучшем случае “грязный переносчик заразы”»[134]. Сам Гитлер с сожалением отмечал, что образ Шейлока – «безжалостного еврея» – создан англичанином Шекспиром, а из-под пера немца Лессинга вышел совсем иной образ – Натана Мудрого, гуманного и мудрого еврея[135]

: английский классик изобразил еврея в антисемитском духе, а немецкий – в противоположном, филосемитском. Юлиус Штрайхер, «специалист» по юдофобии у национал-социалистов, уже в 1931 г. предрекал «тайное соглашение между Гитлером и Великобританией, которое смягчит финансовое бремя Германии… как [только] Гитлер станет канцлером»[136].

Ведь в конечном счете Адольф Гитлер хотел – с британской помощью (или хотя бы при попустительстве Британии) – сделать из «пространства на Востоке» (т. е. из России) то, чем (в его представлении) для Англии была Индия: «Восточные пространства станут для нас тем, чем была для Англии Индия»[137]

. Однако в Индии британский расизм, направленный против небелых, неевропейцев, пошел на спад еще тогда, когда неполноценность последних считалась «(научно) доказанной»[138]. А «недочеловеки» в гитлеровской «немецкой Индии», на «восточных пространствах», были в основном «европейцами», белокожими, и это во времена, когда в международном масштабе расизм больше не считался «научно» оправданным.

Вопрос «смешения рас», который существовал в Третьем рейхе, в период расцвета Британской империи волновал и вице-короля Индии лорда Керзона[139]

. Он решал «вопрос», что лучше для империи – сожительство представителей «имперской расы» (the Imperial Race) с туземцами или «смешанные браки»?[140] (Такие браки серьезно порицались колониальным обществом, начиная с середины XIX века[141]

.) К 1870-м гг. туземные женщины могли являться лишь любовницами или проститутками. Однако «межрасовый конкубинат» продолжал оставаться привычным делом в Британской Малайе[142]. В Британской Бирме и Уганде подобные отношения стали порицаться начиная с 1890-х гг. А после 1909 г. – в противоположность французской колониальной политике – межрасовые сексуальные отношения были запрещены[143] (хотя к колониям в Карибском море, на Сейшельских островах и на острове Маврикий это не относилось: там белые продолжали сожительствовать с черными[144]). 3а это, правда, не отправляли в концлагерь, а «только» исключали со службы или переводили в другое место. Впрочем, уже этого было достаточно для сохранения сравнительной расовой чистоты – ведь для англичан сохранение расовой дистанции по отношению к «расово неполноценным» цветным было более «естественным», чем для соотечественников Гитлера – по отношению к «остменшен» и «недочеловекам» с белой кожей. (Лидер британских фашистов сэр Освальд Мосли утверждал, что поскольку англичане обладают врожденным расовым инстинктом, который предотвращает смешение и ухудшение нации, то, следовательно, нет необходимости в специальных расовых законах. «Если же это врожденное расовое сознание когда-нибудь ослабеет, придется вводить такие законы».) Так, при лорде Керзоне британских буфетчиц из Британской Индии (которым трудно было оставаться недоступными для «туземцев» из высших слоев) отправили на родину – как, впрочем, и машинистов локомотивов из англичан, чтобы никто из «имперской расы», никто из англичан не выполнял работу низкого ранга.