Английский детектив. Лучшее

— Действительно, с большой!

— Да, дорогая, — сказала мисс Марпл. — Я думала, вы заметили.

— В этом письме содержится предостережение, — вмешался полковник Бантри. — Я на это первым делом внимание обратил. Я замечаю намного больше, чем вы думаете. Да, самое настоящее предостережение… Но насчет кого?

— С этим письмом связано одно необычное происшествие, — сказал сэр Генри. — Темплтон рассказал, что доктор Розен, открыв это письмо за завтраком, затем передал его секретарю со словами, что хотел бы увидеть того субъекта, который такое написал.

— Почему субъекта? — удивилась Джейн Хельер. — Оно же подписано «Георгина».

— Имя написано неразборчиво, — заметил доктор Ллойд. — Это может быть «Георгий», хотя, по-моему, больше все-таки похоже на «Георгина». Вот только письмо написано мужской рукой.

— А знаете, это интересно, — промолвил полковник Бантри. — Значит, он, прочитав письмо, просто взял и отбросил его, сделав вид, что не понял, от кого оно. Наверное, он хотел увидеть, какое впечатление это произведет на кого-то. Вот только на кого? На девушку? Или на мужчину?

— Или даже на служанку, — добавила миссис Бантри. — Возможно, она как раз в это время приносила завтрак. Но что мне непонятно, так это особое…

Она склонилась над письмом и стала его внимательно осматривать. Мисс Марпл придвинулась к ней, протянула руку и пощупала бумагу. Они о чем-то зашептались.

— Но зачем секретарю понадобилось рвать другое письмо? — неожиданно спросила Джейн Хельер. — По-моему, это… Не знаю… Странно как-то. И еще, кто это ему мог писать из Германии? Хотя, если вы говорите, что он вне подозрений…

— Но сэр Генри не говорил этого, — быстро произнесла мисс Марпл, прервав тихое совещание с миссис Бантри. — Он сказал, что подозреваемых четверо, а значит, мистер Темплтон входит в их число. Я права, сэр Генри?

— Да, мисс Марпл. К сожалению, опыт научил меня одному правилу: не бывает людей выше подозрений. Я только что изложил вам причины, по которым каждый из этих людей может оказаться виновным, хоть это и кажется невероятным. В Чарльзе Темплтоне я поначалу не сомневался, но потом, памятуя только что упомянутое правило, я и его взял под подозрение. Как это ни прискорбно, но нужно признать, что каждая армия, каждый флот, каждый полицейский отряд имеет в своих рядах определенное количество предателей, нравится нам это или нет. Поэтому Чарльза Темплтона я проверял не менее пристрастно, чем остальных. Я задавал себе те же вопросы, которые только что задала мисс Хельер. Почему именно он из всей четверки не смог предъявить полученное письмо, тем более что письмо, судя по марке, пришло из Германии? Кто мог ему писать из Германии? Последний вопрос напрашивался сам собой, поэтому я спросил его об этом напрямую. Ответ оказался очень простым: сестра его матери замужем за немцем, и то письмо было от его немецкой двоюродной сестры. Таким образом, я узнал то, чего не знал раньше: оказывается, у Чарльза Темплтона есть родственники в Германии. И это, само собой, сразу же включило его в список подозреваемых. Чарльз работает со мной, он мне всегда нравился, и я доверял ему, но, если рассматривать это дело непредвзято, я должен признать, что он главный подозреваемый. Но все же… Не знаю. Не знаю!.. И, скорее всего, не узнаю никогда. Главное для меня — не наказать убийцу. Для меня есть вопрос в тысячу раз важнее. Возможно, это будет стоить карьеры честному человеку… И все из-за подозрения, подозрения, которым я не имею права пренебречь.

Мисс Марпл покашляла и произнесла негромко:

— Значит, сэр Генри, если я правильно поняла, вас больше всего беспокоит вопрос виновности молодого мистера Темплтона?