Английский детектив. Лучшее за 200 лет

– Вы предлагаете принять в качестве факта то, что это ожерелье действительно стоило пять тысяч фунтов? – предположил мистер Карлайл.

– Да, – нехотя согласился управляющий, резко кивнув. – Далее мы переходим к третьему апреля: этот промежуток, если угодно, в нашем расписании позволил выделить еще два момента. Мистер Беллитцер – конечно, вы знаете его, то есть я хочу сказать, слышали о нем, – получил должность Карсфелда, и мы написали некоторым нашим клиентам, попросив их – контракты это предусматривают, – исключительно для порядка, дать преемнику возможность подтвердить оценки предшественника. Преподнеся наше предложение в блестящей обертке, естественно: дескать, это подтвердит имеющуюся оценку и станет гарантией, которая избавит их от некоторых формальностей в будущем, и так далее. Среди прочих четвертого апреля подобное письмо получила так же миссис Стрэйтуэйт. Ее ответ нам доставили тремя днями позднее. Леди писала, что сожалеет, но ожерелье отправлено в банк на хранение, а сама она скоро покинет город. В повторной оценке она не видит необходимости, ибо предыдущая была совсем недавно.

– Оно датировано седьмым апреля? – спросил Карлайл, черкая карандашом в блокноте.

– Седьмым, – повторил управляющий, одобряя его скрупулезность и вопросительным взглядом отмечая равнодушие второго посетителя. – Это нас, естественно, насторожило. В ответ мы настаивали на необходимости подобных действий и предложили, чтобы она позволила своему банку предъявить нам ожерелье. Нас бы это устроило, а ее избавило бы от лишних проблем. Прошла неделя. Леди ответила – шестнадцатого апреля, в прошлый четверг. Написала, что обстоятельства изменились и она вынуждена вернуться в Лондон раньше, чем ожидала. Шкатулку с драгоценностями доставили к ней из банка, и миссис Стрэйтуэйт предложила прислать к нам своего человека – своего человека, мистер Карлайл! – в субботу утром не позже двенадцати. – Управляющий закрыл книгу учета, разгреб бумаги, очищая стол, и, наклонившись в своем кресле, уставил на мистера Карлайла не знающий сомнений взгляд. – В субботу мистер Беллитцер отправился в доходный дом «Люнебург», и миссис Стрэйтуэйт предъявила ему ожерелье. Он тщательно его обследовал, определив стоимость в пять тысяч двести пятьдесят фунтов, о чем и доложил. Но также сообщил нам кое-что еще, мистер Карлайл. Это не то ожерелье, которое застраховала леди.

– Не то ожерелье? – эхом откликнулся Карлайл.

– Не то. Несмотря на одинаковое число жемчужин и общее сходство, есть некоторые специфические различия, хорошо известные экспертам, что доказывает неоспоримость данного факта. Миссис Стрэйтуэйт ввела нас в заблуждение. Возможно, она не имела преступных намерений. Мы готовы заплатить, чтобы узнать. И это уже ваша работа.

Карлайл, сделав последнюю пометку, убрал блокнот с самым решительным видом, призванным вызывать доверие.

– Утром, – сказал он, – вероятно, нам будет что сообщить вам.

– Надеюсь, – снисходительно кивнул управляющий. – До завтра.

Каррадос, сидящий у окна, кажется, только что сообразил, что разговор подошел к концу, и оторвался от своих размышлений.

– Но пока что, – заметил он ровным тоном, повернувшись к толстяку за столом, – вы не сказали нам ни слова о краже.

Управляющий озадаченно взглянул на него и повернулся к Карлайлу.

– Что он имеет в виду? – Вопрос прозвучал излишне резко.

Однако на сей раз самообладание оставило даже мистера Карлайла. Он осознал, что Каррадос совершил недопустимый промах, который может навсегда разрушить его репутацию провидца, и даже покраснел от стыда.

По неловкому молчанию Каррадос понял – что-то пошло не так.

– Мне кажется, имеет место непонимание, – отметил он. – Я ожидал, что сутью нашего расследования будет исчезновение ожерелья.

– Разве я сказал хоть слово об исчезновении? – спросил управляющий с презрительной грубостью, которую даже не попытался смягчить. – Вы не осознали простейших фактов касательно этого случая, мистер Каррадос. В самом деле, я и подумать не мог… Да, войдите!

В дверь действительно стучали – один раз, затем другой. Вошел клерк с телеграммой в руках.

– Мистер Лонгворт хотел бы, чтобы вы посмотрели на это, сэр.

– Мы можем уйти, – промолвил полным сожаления голосом Карлайл.

– Постойте, – сказал управляющий, уставившись на телеграмму и прикусывая ноготь. – Нет, не вы, – бросил он задержавшемуся клерку, – вы свободны.

Теперь уже управляющий, кажется, испытывал тот же стыд, который минуту назад терзал мистера Карлайла.

– Не понимаю, – смущенно признался он. – Это от Беллитцера. Он сообщает: «Только что услышал о предполагаемом похищении жемчуга Стрэйтуэйт. Рекомендую тщательное расследование».

Мистер Карлайл вдруг счел необходимым отвернуться, чтобы изучить красочные литографированные лицензии, висящие на стене. Управляющему пришлось довольствоваться вниманием Каррадоса.

– Тем не менее он ничего не говорит о похищении, – заметил тот дружелюбно.

– Нет, – признался управляющий, громко пыхтя.

– Ну, мы все еще надеемся завтра принести вам добрые вести. Всего хорошего.