Английский детектив. Лучшее

Позже в Лондоне Джеймс Бонд, сделав для себя вывод «самоубийство», записал в заключении о деле те же слова — «обнаружен утонувшим», добавил на последней странице дату и время и закрыл пухлую папку.

Лишь записки доктора Каузака, который проводил вскрытие, дали возможность добавить своего рода постскриптум к странной и трагической смерти некогда ценного офицера секретной службы.

ЭНН ПЕРРИ

Герои

Энн Перри продолжает две серии детективных романов, причем в обеих действие происходит в викторианской Англии, в обеих среди главных героев — женщины с сильным характером, и обе отличаются глубочайшим вниманием к историческим деталям. Первая серия посвящена полицейскому инспектору Томасу Питту и его жене Шарлотте, которые вместе раскрывают преступления в конце XIX века и впервые появились в романе «Палач с Кейтер-стрит». Вторая серия была начата в 1990 году романом «Лицо незнакомца». Здесь главный персонаж — детектив, страдающий потерей памяти, которому приходится заново открывать себя, разгадывая тайны. Обе серии исследуют не только общественные пороки и социальную несправедливость викторианской эпохи, но и показывают роль женщин в обществе тех лет.

~ ~ ~

Ночью всегда было страшнее всего, а зимой ночи длятся от заката, начинающегося примерно в четыре часа, до восьми часов следующего утра. Иногда осветительные ракеты озаряют небо, высвечивая черные зигзаги траншей, тянущиеся, насколько хватает глаз, направо и налево. Должно быть, к этому времени, простираясь от Альп к Ла-Маншу, эти траншеи уже разрезали пополам Францию и Бельгию. Но Джозефа заботил только этот короткий отрезок Ипрского клина.

Рядом из темноты раздался кашель. Глубокий, отрывистый и сухой звук, исходящий из самой глубины груди.

Они были поддержкой, находились дальше всех от фронта, в третьей, самой сложной линии траншей. Здесь располагались кухни, отхожие места, запасы еды и минометные позиции. Пятнадцатифутовые ходы вели к широким — пять шагов от стенки до стенки — землянкам, которые были такими высокими, что почти любой человек мог здесь выпрямиться в полный рост. Джозеф шел в полутьме по скользким бревнам на полу, руками прикасаясь к липкой грязи на стенах, укрепленных бревнами и проволокой. Здесь слишком много воды. Наверное, засорился какой-то сточный колодец.

Впереди показался приглушенный свет, и он очутился в теплой землянке. Здесь горели две свечи, жаровня источала тепло и острый запах сажи, в воздухе висел голубой табачный дым, сапоги и шинели, лежавшие в углу, исходили паром. Два офицера, сидевшие на раскладных полотняных стульях, разговаривали. Один из них произнес шутку, полную черного юмора, и они оба рассмеялись. На походном столе молчал граммофон. Рядом стояла жестяная коробка, бережно защищавшая пластинки с записями последних песен мюзик-холла.

— Здравствуйте, капеллан! — жизнерадостно воскликнул один из них. — Как Бог поживает?

— В отпуске по болезни, — быстро произнес второй прежде, чем Джозеф успел ответить. В его голосе звучало отвращение, но без желания обидеть. Смерть здесь была слишком близка, чтобы насмехаться над верой.

— Садитесь, — предложил первый, махнув рукой на третье кресло. — Моррис его сегодня притащил. Убили его. Опять этот чертов снайпер.

— Он где-то там, прямо напротив нас, — решительно произнес второй. — Одна сволочь тут на днях заявила, что он сорок три человека положил.

— В это я могу поверить, — сказал Джозеф, опускаясь в предложенное кресло.

Ему ли было не знать их потери! Его работа заключалась в том, чтобы успокаивать испуганных и умирающих, помогать с носилками, нередко писать письма скорбящим. Иногда он думал, что это даже тяжелее, чем сражаться. Но он отказывался отсиживаться в сравнительно безопасных полевых госпиталях и складах. Здесь он был нужен больше всего.

— Недавно думали провести рейд на ту сторону, — медленно сказал майор, взвешивая каждое слово и продолжая смотреть на Джозефа. — Такие операции отлично поддерживают боевой дух. Хоть чем-то занялись бы. Только бесполезно это — все равно шансов найти гада почти нет. Только людей бы потеряли. Потом бы еще хуже стало.