Читаем Английский для смелых. Истории о духах и привидениях полностью

What I am about to relate happened on a night (то, о чем я собираюсь рассказать, случилось ночью). We know when it is night (мы знаем, когда приходит ночь), for then you retire to your houses (ибо вы тогда прячетесь по домам; to retire – уходить, удаляться, возвращаться на обычное место)

and we can venture from our places of concealment to move unafraid about our old homes (и мы тогда можем осмелиться выйти из своих тайников: «мест укрытия», чтобы без боязни скитаться среди прежних наших домов; to venture – отважиться, осмелиться; to move – двигаться, перемещаться), to look in at the windows (заглядывать в окна), even to enter and gaze upon your faces as you sleep (даже заходить, чтобы посмотреть на ваши лица, когда вы спите; to gaze – пристально глядеть; вглядываться; уставиться
). I had lingered long near the dwelling where I had been so cruelly changed to what I am (я долго оставалась поблизости от того дома, где меня так беспощадно обратили в то, чем я являюсь сейчас; to linger – задерживаться), as we do while any that we love or hate remain (так случается: «так мы делаем», пока есть кто-то, кого мы любим или ненавидим; to remain – оставаться)
. Vainly I had sought some method of manifestation (тщетно я искала какой-нибудь метод проявить себя; to seek; manifestation – проявление), some way to make my continued existence and my great love and poignant pity understood by my husband and son (какой-нибудь способ дать понять моим мужу и сыну, что я все еще существую, по-прежнему очень их люблю и жалею: «какой-то способ сделать мое продолжающееся существование и мою большую любовь и пронзительную жалость понятыми моими мужем и сыном»; poignant – трогательный, берущий за душу). Always if they slept they would wake
(всегда, если они спали, они пробуждались), or if in my desperation I dared approach them when they were awake (или, если в отчаянии своем я осмеливалась приблизиться к ним, когда они бодрствовали), would turn toward me the terrible eyes of the living (обращали ко мне эти ужасные глаза живущих), frightening me by the glances that I sought from the purpose that I held (/и/ взглядами, что я жаждала увидеть: «искала» отпугивая меня от цели, которую я перед собой ставила; to hold – держать).


Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Английский язык]

Похожие книги

Ревизор
Ревизор

Нелегкое это дело — будучи эльфом возглавлять комиссию по правам человека. А если еще и функции генерального ревизора на себя возьмешь — пиши пропало. Обязательно во что-нибудь вляпаешься, тем более с такой родней. С папиной стороны конкретно убить хотят, с маминой стороны то под статью подводят, то табунами невест подгонять начинают. А тут еще в приятели рыболов-любитель с косой набивается. Только одно в такой ситуации может спасти темного императора — бегство. Тем более что повод подходящий есть: миру грозит страшная опасность! Кто еще его может спасти? Конечно, только он — тринадцатый наследник Ирван Первый и его команда!

Алекс Бломквист , Виктор Олегович Баженов , Николай Васильевич Гоголь , Олег Александрович Шелонин

Фантастика / Драматургия / Драматургия / Языкознание, иностранные языки / Проза / Юмористическая фантастика
Поэзия как волшебство
Поэзия как волшебство

Трактат К. Д. Бальмонта «Поэзия как волшебство» (1915) – первая в русской литературе авторская поэтика: попытка описать поэтическое слово как конструирующее реальность, переопределив эстетику как науку о всеобщей чувствительности живого. Некоторые из положений трактата, такие как значение отдельных звуков, магические сюжеты в основе разных поэтических жанров, общечеловеческие истоки лиризма, нашли продолжение в других авторских поэтиках. Работа Бальмонта, отличающаяся торжественным и образным изложением, публикуется с подробнейшим комментарием. В приложении приводится работа К. Д. Бальмонта о музыкальных экспериментах Скрябина, развивающая основную мысль поэта о связи звука, поэзии и устройства мироздания.

Александр Викторович Марков , Константин Дмитриевич Бальмонт

Языкознание, иностранные языки / Учебная и научная литература / Образование и наука
Япония: язык и культура
Япония: язык и культура

Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности. Книга продолжает серию исследований В. М. Алпатова, начатую монографией «Япония: язык и общество» (1988), но в ней отражены изменения недавнего времени, например, связанные с компьютеризацией.Электронная версия данного издания является собственностью издательства, и ее распространение без согласия издательства запрещается.

Владимир Михайлович Алпатов , Владмир Михайлович Алпатов

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука / Культурология