Английский язык с У. С. Моэмом. На окраине империи. Рассказы / W. S. Maugham: Stories

But Bateman would not have had her different. He loved not only the beauty of her person, slim and straight, with the proud carriage of her head, but still more the beauty of her soul. With her truthfulness, her rigid sense of honour, her fearless outlook, she seemed to him to collect in herself all that was most admirable in his countrywomen.

But he saw in her something more than the perfect type of the American girl (но он видел в ней нечто большее, чем /только/ превосходное воплощение: «совершенный тип» американской девушки; type — типичный образец, представитель; модель, образец), he felt that her exquisiteness was peculiar in a way to her environment (он чувствовал, что своей утонченностью она была, некоторым образом, обязана своему окружению; peculiar — специфический; принадлежащий, свойственный/кому-либо, чему-либо/

), and he was assured that no city in the world could have produced her but Chicago (и он был уверен, что никакой другой город не мог бы создать ее, только Чикаго; to produce — предъявлять; создавать). A pang seized him when he remembered (его охватила внезапная острая боль, когда он вспомнил) that he must deal so bitter a blow to her pride (что он должен нанести ее самолюбию такой мучительный удар; to deal — распределять; наносить/удар/; bitter — горький; мучительный), and anger flamed up in his heart when he thought of Edward Barnard (и в его душе вспыхнула ярость, когда он подумал об Эдварде Барнарде).

exquisiteness [Ik'skwIzItnIs, 'ekskwI-], environment [In'vaI(q)rqnmqnt], seize [si: z]

But he saw in her something more than the perfect type of the American girl, he felt that her exquisiteness was peculiar in a way to her environment, and he was assured that no city in the world could have produced her but Chicago. A pang seized him when he remembered that he must deal so bitter a blow to her pride, and anger flamed up in his heart when he thought of Edward Barnard.

But at last the train steamed in to Chicago (но наконец поезд прибыл в Чикаго; to steam — двигаться/посредством пара/;двигаться, идти/о поезде и т. п./

) and he exulted when he saw the long streets of grey houses (и он /бурно/ обрадовался, когда увидел длинные улицы серых домов). He could hardly bear his impatience at the thought of State and Wabash (он едва смог сдержать нетерпение при мысли о Стейт и Уобаш /улицы в Чикаго/; to bear — терпеть, выносить/боль и т. п./; impatience — нетерпение; раздражительность) with their crowded pavements (с их переполненными тротуарами; to crowd — толпиться; набивать, переполнять), their hustling traffic (затрудненным /транспортным/ движением; to hustle — толкать, пихать; толкаться, тесниться), and their noise (и шумом). He was at home (/здесь/ он был дома). And he was glad that he had been born in the most important city in the United States (и он был рад тому, что родился в наиважнейшем городе Соединенных Штатов). San Francisco was provincial, New York was effete (Сан-Франциско был провинциальным /городом/, а Нью-Йорк уже изжил себя; effete — расслабленный; неспособный к действию; упадочный

); the future of America lay in the development of its economic possibilities (будущее Америки зависело от развития ее экономических возможностей; to lie in — зависеть), and Chicago, by its position and by the energy of its citizens (и Чикаго, благодаря его месторасположению и активности его жителей; energy — энергия; активность, деятельность), was destined to become the real capital of the country (было предназначено стать настоящей столицей страны).

impatience [Im'peIS(q)ns], hustle ['hAs(q)l], provincial [prq'vInS(q)l], citizen ['sItIz(q)n]