Английский с Эдгаром По. Падение дома Ашеров / Edgar Allan Poe. The Fall of the House of Usher

There, the dark, tall statures of the Princes Metzengerstein (там темные высокие фигуры князей Метценгерштейн) – their muscular war-coursers plunging over the carcasses of fallen foes (/в то время как/ их мускулистые боевые скакуны неслись по трупам падших врагов; to plunge – нырять; бросаться вперед /о лошади/)

– startled the steadiest nerves with their vigorous expression (пугали самые крепкие нервы своим решительным выражением); and here, again, the voluptuous and swan-like figures of the dames of days gone by (а здесь, снова, сладостные и лебеде-подобные фигуры дам давно прошедших дней: «дам дней прошедших мимо»; to go by – проходить мимо

), floated away in the mazes of an unreal dance (проплывали прочь в вихре фантастического: «нереального» танца; maze – лабиринт; кружение в танце) to the strains of imaginary melody (под напевы воображаемой мелодии).

There, the dark, tall statures of the Princes Metzengerstein – their muscular war-coursers plunging over the carcasses of fallen foes – startled the steadiest nerves with their vigorous expression; and here, again, the voluptuous and swan-like figures of the dames of days gone by, floated away in the mazes of an unreal dance to the strains of imaginary melody.

But as the Baron listened, or affected to listen, to the gradually increasing uproar in the stables of Berlifitzing (но пока барон прислушивался или притворялся, что прислушивается, к постепенно нарастающему шуму в конюшнях Берлифитцинга) – or perhaps pondered upon some more novel, some more decided act of audacity (или, возможно, размышлял о каком-то еще более новом, какой-то еще более отъявленной выходке: «акт дерзости») – his eyes became unwittingly rivetted to the figure of an enormous, and unnaturally colored horse

(его глаза невольно остановились: «стали прикованными к» на фигуре огромного и неестественно окрашенного коня; to rivet – приклепывать, приковывать), represented in the tapestry as belonging to a Saracen ancestor of the family of his rival (изображенного на гобелене, принадлежащим сарацинскому предку семьи его соперника). The horse itself, in the foreground of the design, stood motionless and statue-like (сам конь, на переднем плане рисунка, стоял неподвижный и похожий на статую) – while farther back, its discomfited rider perished by the dagger of a Metzengerstein (в то время как дальше сзади его побежденный седок погибал от кинжала кого-то из рода Метценгерштейна: «от кинжала одного Метценгерштейна»).

But as the Baron listened, or affected to listen, to the gradually increasing uproar in the stables of Berlifitzing – or perhaps pondered upon some more novel, some more decided act of audacity – his eyes became unwittingly rivetted to the figure of an enormous, and unnaturally colored horse, represented in the tapestry as belonging to a Saracen ancestor of the family of his rival. The horse itself, in the foreground of the design, stood motionless and statue-like – while farther back, its discomfited rider perished by the dagger of a Metzengerstein.