Читаем Английский с Г. К. Честертоном. Случаи отца Брауна полностью

The priest, who was staring at him with the grave stare of a baby (священнику, который пристально смотрел на него серьезным взглядом младенца; grave /прил./ – серьезный и торжественный), was haunted by some fancy that escaped definition (не давало покоя какое-то неясное ощущение; to haunt – жить, обитать /о привидении/; не давать покоя, преследовать; fancy – фантазия; to escape – совершать побег; ускользать /из памяти, от внимания/; definition – определение, формулировка)

. He looked at the grey, carefully curled hair (он смотрел на седые, тщательно завитые волосы), yellow white visage, and slim, somewhat foppish figure (на бледную желтизну лица, на стройную, молодцеватую фигуру; white – белый; бледный; somewhat – отчасти, слегка; visage – внешний вид; выражение лица, лицо; foppish – фатоватый, щегольской; fop – фат, хлыщ, щеголь).


 “Pleasant little place, this, I think,” he said with a detached air. “Not much to do, I fear; but the fishing is really good.”

The priest, who was staring at him with the grave stare of a baby, was haunted by some fancy that escaped definition. He looked at the grey, carefully curled hair, yellow white visage, and slim, somewhat foppish figure.

These were not unnatural, though perhaps a shade prononcé (все это не было неестественным, и все же, возможно, излишне подчеркнутым; prononcé /фр./ – резкий, подчеркнутый; явный; shade – тень, полумрак; незначительное количество), like the outfit of a figure behind the footlights (как костюм /театрального/ персонажа, /стоящего/ в свете рампы;

outfit – снаряжение; наряд, костюм; figure – фигура /человека/). The nameless interest lay in something else, in the very framework of the face (невольный интерес вызывало что-то еще, /скорее/, само строение лица; nameless – безымянный; смутный, неясный; to lie – лежать; находиться, заключаться /в чем-л./); Brown was tormented with a half memory of having seen it somewhere before (Брауна мучило смутное воспоминание, что он раньше где-то это уже видел). The man looked like some old friend of his dressed up
(тот человек выглядел, словно старый друг в маскарадном костюме; to dress up – надевать маскарадный костюм). Then he suddenly remembered the mirrors (тут он вдруг вспомнил про зеркала), and put his fancy down to some psychological effect of that multiplication of human masks (и приписал это свое ощущение психологическому эффекту множественного /наложения/ человеческих масок; to put down to – приписывать /чему-л./, относить на счет /кого-л., чего-л./; multiplication – умножение; увеличение).


Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Английский язык]

Похожие книги

История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Во второй половине ХХ века русская литература шла своим драматическим путём, преодолевая жесткий идеологический контроль цензуры и партийных структур. В 1953 году писательские организации начали подготовку ко II съезду Союза писателей СССР, в газетах и журналах публиковались установочные статьи о социалистическом реализме, о положительном герое, о роли писателей в строительстве нового процветающего общества. Накануне съезда М. Шолохов представил 126 страниц романа «Поднятая целина» Д. Шепилову, который счёл, что «главы густо насыщены натуралистическими сценами и даже явно эротическими моментами», и сообщил об этом Хрущёву. Отправив главы на доработку, два партийных чиновника по-своему решили творческий вопрос. II съезд советских писателей (1954) проходил под строгим контролем сотрудников ЦК КПСС, лишь однажды прозвучала яркая речь М.А. Шолохова. По указанию высших ревнителей чистоты идеологии с критикой М. Шолохова выступил Ф. Гладков, вслед за ним – прозападные либералы. В тот период бушевала полемика вокруг романов В. Гроссмана «Жизнь и судьба», Б. Пастернака «Доктор Живаго», В. Дудинцева «Не хлебом единым», произведений А. Солженицына, развернулись дискуссии между журналами «Новый мир» и «Октябрь», а затем между журналами «Молодая гвардия» и «Новый мир». Итогом стала добровольная отставка Л. Соболева, председателя Союза писателей России, написавшего в президиум ЦК КПСС о том, что он не в силах победить антирусскую группу писателей: «Эта возня живо напоминает давние рапповские времена, когда искусство «организовать собрание», «подготовить выборы», «провести резолюцию» было доведено до совершенства, включительно до тщательного распределения ролей: кому, когда, где и о чём именно говорить. Противопоставить современным мастерам закулисной борьбы мы ничего не можем. У нас нет ни опыта, ни испытанных ораторов, и войско наше рассеяно по всему простору России, его не соберешь ни в Переделкине, ни в Малеевке для разработки «сценария» съезда, плановой таблицы и раздачи заданий» (Источник. 1998. № 3. С. 104). А со страниц журналов и книг к читателям приходили прекрасные произведения русских писателей, таких как Михаил Шолохов, Анна Ахматова, Борис Пастернак (сборники стихов), Александр Твардовский, Евгений Носов, Константин Воробьёв, Василий Белов, Виктор Астафьев, Аркадий Савеличев, Владимир Личутин, Николай Рубцов, Николай Тряпкин, Владимир Соколов, Юрий Кузнецов…Издание включает обзоры литературы нескольких десятилетий, литературные портреты.

Виктор Васильевич Петелин

Культурология / История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука