Английский сад. 2. Тернистая дорога

Он обнял ее, чувствуя дрожь во всем ее теле. Она разрыдалась, как только голова коснулась его груди, и как только он вернулся домой. Пришлось попотеть, Джейсон оттащил подальше трупы, скидывая их в сточную канаву. У него в горле застрял ком, что заставило ее в столь поздний час гулять по ночному городу, и почему ее трясет. Что-то в нем перевернулось, что-то в нем заледенело от ужаса. Джейсон взял ее на руки и унес в спальню. Он налил ей чашку водки, что недавно принес Диего, насильно заставляя ее выпить, потом опустился пред ней на колени, гладя ее ладони, и вытирая ее слезы. Он терялся в догадках, мысли путались, они запутались в один большой клубок нервов. Когда она успокоилась, все ему рассказала, все как было. Джейсон прерывисто прижал ее к себе, унимая дрожь в себе и в ней. Он стирал большими пальцами слезы, катившиеся по ее щекам, приглаживал растрепанные волосы. Все слилось в эту минуту: любовь, ревность, страх, жалость, чувство потери, сострадание и страсть.

Он вдыхал аромат ее духов, войны, ночи, слез. Она посмотрела на него, лишь шевеля губами, и он понял, она шептала его имя. Мгновение. Щелчок. Искра. Яркая вспышка. Кровь в огне. Любовь – костер. Джейсон приник к ее влажным губам. Он чувствовал как, дрожит ее нижняя губа, как все пропадает, лишь остается странное чувство. Его пальцы оказались в шелке ее волос. Он целовал ее исступленно, словно боясь ее потерять опять. Как будто он уже ее терял. Джейсон покрывал поцелуями ее лицо шею, он целовал свою нечаянную добычу, будто до этого она никогда не принадлежала ему. Ее блаженные вздохи, ее сияющие влекущие темные глаза, привели его в полное замешательство, неужели он открыл ее для себя впервые. Его губы, оставляли пожар, на ее лице. В груди пылал огонь, и она прошептала его имя.

Вдох – выдох. Он смотрел в ее глаза, ожидая, что она скажет дальше. Они должны утолить эту жажду, доказать, что они оба живы, доказать, что их любовь ничто никогда не убьет. Диего слушал их прерывистые стоны, удивляясь такой бури чувств.

- Больше всех, я хотел этого! Я скучал по тебе, - прошептал Джейсон.

- Я тоже, - их губы слились в бешеном поцелуе, от чего они оба стали задыхаться, именно сейчас он понял, что никогда он ничего такого не испытывал. Никогда и не с кем.

Он прижал ее к кровати, ее пальцы сжали его плечи. Он ворвался в нее, как раскаленная сталь. Она слабо пыталась ему сопротивляться, а он шептал ей на ухо нежности, отчего она расслабилась. Он посмотрел на нее, в ее глазах, словно вспыхнули тысячи звезд, словно прежний мир рухнул и появился новый. Это и был рай, что-то внутри нее затрепетало, и ей стало так сладко, как никогда. Все горести, все печали растворились в этот самый миг. Он замер, и ее пальцы еще сильнее сжали его плечи. Еще несколько минут он лежал, придавив ее тяжестью своего тела. Не было сожаленья, не было раскаяния, была любовь. То, что произошло между ними, было восхитительно просто божественно…

Они долго лежали рядом, просто смотря в глаза друг друга.

- Я люблю тебя, - прошептал он.

- Я люблю тебя. Я жить без тебя не могу.

- Я тоже, не смогу без тебя, Кат…

Поцелуй. Крепкие объятья. Новый трепет. Задыхаясь от страсти рядом с ней, он благодарил Бога, за ниспосланное им счастье. Все повторилось вновь, вновь она дарила ему свою нежность, он – ей свою страсть. Эта ночь дала ему смысл дальше жить. Вот женщина, которую он любит, и вот скоро его будущее рядом с ней. Только за эту ночь придется платить… Расплата придет за ними когда-нибудь…

Одни требовали создать прочный союз, другие объединялись из-за совпавших взглядов на устройство будущего мира. Запахло дымом. Еще были оптимисты, как Невилл Чемберлен, считавшие что новых военных ужасов Европу не ждут. Лишь только некоторые знали, все идет у этому. Опять. Только в этот раз у участников нет желания поделить мир, новое поколение мечтало уничтожить его, взять реванш за Версаль и Вашингтон. Пока братья стального пакта помогали душить социалистов в Испании, другие предпочитали, молча, наблюдать за всем этим. Думая, если они останутся в стороне, то беда не настигнет их. Но за все, в этой чертовой жизни приходиться платить. И за ошибки Первой мировой войны расплатятся невинные люди. В Берлине давно уже никто не строил иллюзий о мирном времени. Когда 11 марта произошел аншлюс Австрии, стало предельно ясно, это только начало всего. Вена сдалась почти без боя, посчитав что лучше по доброй воле отдаться врагу, нежели воевать с исполином. Австрия исчезла с карты мира, и никто за нее не вступился. Неужели, всем все равно?