Английский союз

— Да, это я. Правда, теперь я майор. Мне нужно поговорить с вашим хозяином, хотя, боюсь, мой визит запоздал. Желает он меня видеть или нет, но я вас предупреждаю, что вхожу, так что можете доложить обо мне, если хотите.

Без лишних слов Хэм повернулся и спокойно объявил:

— К вам майор Эшборн, сэр. Я буду поблизости, если понадоблюсь. — Он еще раз пристально посмотрел на Чарльза и вышел, оставив Эшборна наедине с Сариным отцом.

Чарльз разглядывал его с интересом. Магнус сидел у камина с трубкой и газетой в руках. Его одежда и волосы были в беспорядке. Он в свою очередь не без любопытства взглянул на Чарльза и раздраженно пропыхтел:

— Заходи, парень. Заходи. Кажется, мне не будет покоя сегодня утром. Итак, ты решил меня повидать, хочу я этого или нет? Ну вот, я перед тобой, хотя, будь я проклят, если понимаю, что мы можем друг другу сказать! Но ты наливай себе кофе и садись. Не терплю нерешительности!

Чарльз не сдвинулся с места.

— Благодарю вас, сэр, — степенно произнес он. — Я уже завтракал. И, на мой взгляд, нам есть что сказать друг другу.

Магнус вдруг усмехнулся.

— Ну, тогда налей себе бренди. Да и мне налей, — правда, я-то считаю, что даже лучший французский бренди хуже шотландского виски.

Поколебавшись, Чарльз выполнил его просьбу. Магнус поднял бокал, сделал добрый глоток и, продолжая усмехаться, добавил:

— Значит, нам есть что сказать, да? Что ж, возможно, ты прав!

Чарльз осушил бокал залпом и отставил его в сторону.

— Да, — заявил он сурово. — Это так. Меня поставили в известность, что Са… миссис Уорбертон неожиданно вернулась в Лондон. Не скажете ли вы, куда она поехала и отчего так торопилась, что не побоялась даже надвигающейся метели?

Магнус смотрел на него с насмешкой, не проявляя ровно никакого беспокойства о судьбе дочери.

— Готов признать, парень, что пить ты умеешь. Может, ты и покрепче, чем большинство твоих земляков… хотя это еще надо проверить, конечно! А что тебе за дело до того, куда уехала моя дочь?

Чарльзу стоило больших усилий сдержаться.

— Мне есть до этого дело, потому что только две причины могли заставить ее так поспешно уехать.

— Ах, вот как! — Магнуса явно забавляла ситуация. — И что же это за причины?

Нахмурившись, Чарльз раздумывал, стоит ли ему продолжать.

— Во-первых, я беспокоюсь о ее здоровье: она так похудела и утратила свою прежнюю живость. Она что, болела недавно?

— Да нет, просто путешествие было очень уж тяжелое, — ответил Магнус, точь-в-точь повторяя Сарину интонацию. — А что во-вторых?

Чарльз заговорил осторожно, тщательно подбирая слова:

— Мне кажется, она несчастлива, сэр. Ясно, что вы привезли ее в Англию против ее воли, а здешнее общество встретило ее недоброжелательно. Не оттого ли она сбежала?

— Мы и не ожидали, что нас встретят тут с распростертыми объятиями, — пробурчал Магнус. — Наши страны слишком долго враждовали, да и война закончилась меньше года назад. Нет, девочку расстроило не это.

Чарльз внутренне кипел, но старался себя не выдать.

— Конечно, вам удобнее так думать, сэр. Что ж, дело ваше. Но скажите же мне, где я смогу найти ее в Лондоне?

Магнус допил бренди, разглядывая Чарльза как некий редкий и забавный экспонат.

— А что ты будешь делать, если скажу?

— Постараюсь узнать, что ее мучает. Вас, я вижу, здоровье и благополучие вашей единственной дочери совсем не беспокоит. Впрочем, я и раньше об этом догадывался.

Вместо того, чтобы оскорбиться, Магнус улыбнулся еще шире.

— Ерунда, — спокойно сказал он. — Чего о ней беспокоиться, она прекрасно может позаботиться о себе сама. Сдается мне, что я тебе не очень-то нравлюсь, парень, не так ли?

— Да, сэр, не очень, — чесано ответил Чарльз. — Я не одобряю ни ваших методов воспитания, ни вашей манеры бросать дочь на произвол судьбы. Правда, каким бы плохим отцом вы ни были, результат получился отличный: такая девушка, как Сара, — одна на миллион. И все же я не могу без содрогания вспомнить, как вы предоставили ей «самой позаботиться о себе» и чем это ей грозило, не окажись я рядом.

— Ерунда, — повторил Магнус, наполняя свой бокал заново. — Она бы и без тебя справилась. И ей вряд ли было бы по душе, что ты считаешь ее робкой и беззащитной, как другие женщины. Я вот не считаю!

Чарльза это прямо взбесило.

— В этом трудно усомниться. Но разве до вас не доходит, что при всей ее силе и смелости она женщина со всеми присущими ее полу слабостями? Она обожает вас — не понимаю только, за что, — и вам следует заботиться о ней получше. А что делаете вы? Сначала бросаете ее одну в неразберихе военного времени — ну как же, вам гораздо важнее удовлетворить ваше заветное желание сразиться с давними ненавистными врагами; потом против воли везете ее сюда, зная, как ей будет тяжело, — ведь вы всю жизнь пичкали ее фантастическими историями о злобе и зверствах англичан. И вот теперь в метель отпускаете ее в Лондон с одной служанкой, а сами спокойно посиживаете у камина с бокалом бренди. Нет, сэр, простите мою грубость, но мне совсем не нравитесь ни вы, ни ваше отношение к собственной дочери! Магнус по-прежнему усмехался.