Английский вояж

— Значит, — высказал я результат своих рассуждений, — дети в первую очередь дети Клана. С формированием ядра они имеют право поступать как угодно, но воспитание и образование — дело клана, родители могут видеться, но не жить с ними.

— Несколько жестче, нежели я предполагал, — покивал Дамби, — но, в целом, так возможно и лучше. Про наследование имущества и должностей ты подумал? — я покивал. — Хорошо. Попробуй составить законы сам, составишь и, если пожелаешь, обсудим.

— Пожелаю, — привел я мысли в порядок, — Директор, важный момент, пока я не забыл, у меня было видение насчет ритуала.

— Пророческое? — цепко уточнил Дамби.

— Не знаю, — скользко, но честно отвечал я, — однако информация увиденная подобным образом меня еще не подводила. Так вот, статус «враг» для ритуала возрождения имеют лишь три мага. Вы, я и некий Муди, инвалид, согласно видению.

— Инвалид, — фыркнул в бороду дед, — Нет, безусловно Аластер подходит под смысл этого слова, но ему этого не вздумай говорить в лицо, когда увидишь. А то, что только трое, это хорошо. Впрочем, Гарри, учти, это не панацея, есть еще несколько способов обрести тело, пусть и менее эффективных. Да, кстати, ты овладел магией крови в достаточной степени, чтобы она не была использована?

— А вы проверьте, — ехидно ответил я, одним из первых моментов в освоении магии крови Уильямсон указывал малефиков и безопасность от них.

Дед хмыкнул в бороду, подошел к шкафу и не скрываясь открыл потайной ящик в стене, потянув за корешок книги. Причем, магии не было ни в ней, ни в нише. Для магического мира и вправду довольно надежно.

Достав из ниши деревянный ящик, Дамблдор достал из него одну из полупрозрачных пробирок, полюбовался пеплом в ней, ухмыльнулся и спросил:

— Давно?

— На третью неделю изучения, где — то, — честно ответил я, — еще в обычном мире было несколько точек, больницы или что — то такое.

— На чистом витале, — задумчиво пробормотал Дамблдор и пояснил на мой вопросительный взгляд, — пробирки с напылением обсидиана и серебра, магия просто не выявит содержимое.

До меня же дошло, что несколько десятков пробирок не имели магического фона, хотя, если бы там была кровь магов, он обязан был там быть.

— В любом случае, хорошо, — продолжил дед, — только способ тебя найти, если доверишься, точно не помешает.

— Ну, вы же доверились, — резонно ответил я, формируя шарик крови над рукой, который директор поймал в предварительно очищенную пробирку.

— Кстати, директор, серебро и обсидиан? — решил уточнить я.

— Тут любопытный момент, не особо известный, но простой, — начал делиться информацией дед, — серебро, как ты знаешь, деструктурирует магические структуры, — на что я кивнул, собственно это причина уязвимости магических существ к этому металлу, — А обсидиан экранирует неструктурированную магию. Не абсолютно, вопрос количества и насыщенности, но для крови, на столь малый объем — в самый раз.

— Директор, — решил я озвучить свои хотелки, — раз вы сами предлагали помощь…

— Ну, вряд ли вам нужны деньги, — блеснул индукцией Дамблдор, — знания по артефакторике?

— Ну, хотелось бы и не только, — раскатал губу я.

— Будет. Хотя, Гарри, давай так, чтобы у тебя был стимул, — подумав сказал директор, — за каждый пункт законов вашего кланового кодекса, по которому ты ответишь на мои вопросы, если они появятся, я буду предоставлять десять томов для вашей библиотеки. Копий, но материальных, — уточнил дед, — А как составишь полностью Камень Закона — получишь полную копию моей личной библиотеки и доступ в запретную секцию, до конца обучения. Только ты, — опять прочитал мои мысли директор, — официально у нас будут напряженные отношения, так что, если тебя можно объяснить профессорам, то всю вашу группу… — многозначительно промолчал дед.

— Хорошо, директор, — признал я изощренную логику деда, — у меня есть еще один вопрос, если вы не против.

— Задавай, — кивнул борода.

— Каким артефактом вы определяете правду? — вопрос действительно меня интересовал, очень полезная штука. Впрочем, в ответ послышался тихий смех.

— Прости старика, мальчик мой, — проржался, наконец, Дамби, — этот артефакт называется «глаза». Нет, не очки, — продолжал веселиться этот тип, следя за моим взглядом, — именно зрение, самое обычное, — посерьезнев продолжил он, — Дело в том, что мы постоянно меняем выражение лица, делаем это невольно, просто думая о чем — то. Это инстинктивно взаимосвязанные процессы, мышление и мимика. Я, признаться, не видел человека, способного именно скрыть свои мысли, отраженные на лице.

— Но если его держать ровным? — сотворил похерчелó я.

— Ты не совсем верно понял, Гарри, — ответил дед, — мы не гримасничаем. Даже держа лицо, у нас происходят незначительные мимические сокращения, по которым, в теории, вообще можно читать мысли. Я такого не умею, да и, подозреваю, такого не сможет никто, однако, ряд характерных движений глаз, уголков рта и мышц лба, это однозначно: «буду врать», «надо придумать» и прочее.

— И ведь не только вы, — протянул я, на что Дамби кивнул, — а как можно, если вообще можно, противодействовать?