Английский вояж

Впрочем, взгляды троицы я заметил заранее, разогнал восприятие, так что обошел ластоногого пируэтом, попутно сделав, на пределе возможностей организма, из подставленной ноги ласту. В прямом смысле слова, раздробив ступню молниеносным ударом трости.

Падение послышалось лишь пару шагов спустя, в спину послышалось сдавленное «ублюдок», впрочем меня никто не звал, ну а кто из бросившихся к упавшему приятелей — незаконнорожденный, мне было глубоко похер.

Обед прошел спокойно, да и дорога до аудитории чар никакими авариями и неприятностями меня не порадовала.

Сам урок не порадовал так же: три заклинания, от каждого из студентов. Сделал — сиди до окончания занятия. Не сделал — пиши к следующему уроку эссе и так же, жди окончания занятия. Излишне театральные шуточки Флитвика, как и его гримасы меня не впечатлили: цепкий взгляд оглядывал студентов невзирая на улыбку и гримасы, да и выражал этот взгляд, что Флитвику на все похер.

А по окончании занятия, я направился к кабинету прорицания. Саму Трелони я ещё не видел, Поттер её не помнил. В аудиторию вела веревочная лестница, метров десяти в высоту. А компанию мне составляли почти в полном составе сокурсницы с гриффиндора, плюс рыжий номер шесть. И еще какой–то парень.

Подметив магическим зрением каменный круг, я некоторое время раздумывал над дилеммой: полюбоваться ли видом на сокурсниц, взбирающихся по веревочной лестнице, или проявить неслыханное благородство?

Неслыханное благородство победило: во–первых, я предпочитал раздетых девушек, одежда не мой фетиш. Во–вторых, у меня есть девушка, которая меня вполне удовлетворяет и продемонстрирует все, чего мне пожелается. В-третьих, это будет благородно и скажется на репутации, пусть и среди сокурсниц, но тоже полезно. Ну и наконец, в-четвертых, смотря на похабные рожи шестого и еще одного, моё человеколюбивое и доброе сердце, не давало мне их не обломать.

Так что, вполголоса, позвал Браун, главную сплетницу нашего курса, кудрявую и круглолицую блондинку, подвел её к кругу и потыкал пальцем в надпись «сказать «Вверх!». За что получил словесную благодарность, причем не только от самой Браун. Ну и полные ненависти взоры рыжего и другого порадовали мое сердце.

А в самой аудитории было странно: каменные, абсолютно гладкие парты, аскетичная обстановка, разбавленная шторами цвета «бешеный фламинго» и какими–то непотребными висюльками, вроде ловца снов и музыки ветра, щедро покрывающими одну из стен. На столе преподавателя стоял одинокий хрустальный шар, самой Трелони еще не было.

Ну и расселись мы по партам, причем Браун оставив свою индийскую подругу подсела ко мне. Впрочем, мне было похер.

Наконец явилась преподаватель, Сивилла Трелони. На гадалку, как я себе таковых представлял, не походила ничуть. Высокая, худощавая дама, лет сорока с хвостом, в черном, довольно обтягивающем (если бы было, что обтягивать) костюме и небрежно накинутой на плечи мантии. Серые волосы Трелони были собраны в тугой пучок, а вот глаза закрывали… Вот даже не знаю, как сказать, почти визоры: гоглы с чудовищной толщины стеклами, по верхней части которых шли четыре линзы еще сильнее. Глаза из–за этого оптического надругательства дробились во что–то совершенно непотребное, единственное что можно было точно сказать — они ярко–голубые.

— Приветствую, студенты, — сухим голосом произнесла Трелони, — вы выбрали для изучения одну из самых непростых дисциплин, прорицание. Молчать. — спокойным голосом и потоком ветра заткнула шепчущегося рыжего и другого, — Итак, для прорицания в первую очередь нужен дар. Объем информации, проходящий через разум прорицателя чудовищно велик, не чувствуя наиболее вероятные потоки и просматривая все, можно как сойти с ума, так и пропустить предсказанное событие, просматривая варианты. Да, мисс?

— Грейнджер, профессор, — представилась заучка, — а разве мы не будем использовать карты, звезды…

— Я поняла вас, мисс Грейнджер, — перебила Трелони Гермиону, — то что описывает учебник — практика гадателя, человека обделенного интуитивным восприятием вероятности событий. Таковые инструменты не лишние, более того, я могу учить и гадателя. Однако, в первую очередь курс нацелен на пророков, развитие их дара и возможностью пользоваться обостренной интуицией, как её еще называют, третьим глазом.

— А учебники? — не угомонилась заучка, — Как же учить без книг?

— Дорогуша, — снисходительно ответила Трелони, — Как можно словами описать переплетение вероятностных потоков? Как объяснить в учебнике, что чувствует пророк? Более того, я вижу, — блеснули окуляры явно не отраженным светом, — вы уже ознакомились с учебником и даже попробовали что–то. Так вот, если бы у вас был дар, а в учебнике описывались некоторые практики, то бесконтрольно они свели бы вас с ума, за несколько секунд.

— Что значит «был бы дар»? — надуто и с агрессией уточнила Грейнджер.