Angst

Эта смелая гипотеза принадлежит американскому антропологу, Оуэну Лавджою. Копаясь в несвежих останках наших далёких предков – ардипитеков, учёные заметили, что клыки этих обезьян как у самок, так и у самцов примерно одинакового размера. Хотя обычно у самцов, например, современных человекообразных обезьян они больше: приматам постоянно надо качать понты перед сородичами, сражаться за самок и всячески показывать, кто здесь царь и ферзь. У ардипитеков, по всей видимости, необходимость конкурировать за даму сердца отпала: они мирно уживались с другими самцами и клыки постепенно атрофировались. Возможно, в какой-то момент в мозгах палеомужиков произошел сдвиг и вместо того, чтобы пытаться контролировать всех самок, они стали выбирать одного постоянного партнёра. Это была, конечно, не любовь, но вид перешел к моногамии.

В пользу этой теории говорит ещё один факт. Наши предки предпочитали клепать детёнышей сравнительно редко и мало, но при этом долго заботились о потомстве: оберегали детей, отдавали их в кружок наскальной росписи и всякое такое. Умными словами это называется «К-стратегия размножения». При данной стратегии моногамия становится выгодной как самке, так и самцу. Папа-ардипитек приносил много еды маме-ардипитеку и защищал её от саблезубых уток. А взамен получал гарантированную возможность передать свои гены, ну и регулярный секс, куда же без него. У мамы-ардипитека же, помимо еды, появлялось больше времени для ухода за ребенком и гарантия того, что и она, и малыш-ардипитек выживут. Такая вот древняя семейная идиллия. Если бы при такой стратегии размножения самцам приходилось ещё и драться между собой, то шансы на выживание у вида были бы малы. Ведь в разборках «пещера на пещеру» часто доставалось и самкам – молодой яжматери приходилось бы защищать себя и потомство в одиночку. Причём не только от хищников, но и от своих же сородичей. А возникшая социальная моногамия снизила смертность среди самок. К тому же в данной ситуации самки предпочитали не брутальных драчунов, которые махали своей здоровенной дубиной направо и налево, а хозяйственников, которые приносили больше еды и лучше заботились о потомстве. Это, в свою очередь, стало стимулом развития прямохождения. Такое поведение передалось и австралопитекам, чьими предками были ардипитеки, и позволило им расселиться по всей Африке. Ну а от австралопитеков эта модель передалась и нам. И именно моногамия, а не возникновение каменных орудий и увеличение черепушки, по мнению Лавджоя, позволило человеку не только выжить, но и заселить всю планету. Причиной перехода к моногамии Лавджой называет сдвиг в нейрохимии древних приматов. Их мозг стал вырабатывать уникальный коктейль из гормонов: дофамина, серотонина и нейропептида Y в определённой пропорции. Этот коктейль свойственен и нам, а нашим предкам он помог выработать чувство сопереживания и усилил их социальные навыки. Однако что послужило предтечей такого кардинального перекроя сознания – доподлинно неизвестно до сих пор.