Анизотропное шоссе. Путеводитель по дорогам, которые выбирают

— Я на таком хочу плавать, — сказал солдат. — Буду поступать в Мурманское судоходное училище. Знаешь, какая у него скорость?

— Не знаю, — сказала я. А Феди рядом не было. Поэтому спросить я не могла.

— Большая! — сказал солдат. — Хорошая сегодня видимость, и облака разошлись. Сколько раз грузы сопровождал, а первый раз всё так хорошо вижу. Повезло. Смотри сколько кораблей!

Внизу появилось много крошечных корабликов. Они двигались в противоположные стороны.

— Ой, какая девочка! — сказала девушка в форме. — Пойдём к нам! Мы тебя угостим.

Девушки тоже были демобилизованными. Но в окно не смотрели. Они смотрели в зеркальца и красились. Мама никогда не красилась. А девушки красились, и мне было интересно на них смотреть.

— Как же я соскучилась по макияжу, — сказала девушка, которая привела меня. — Два года без помады!

Другая засмеялась:

— Ты сама нам запрещала краситься, товарищ старший сержант!

— По уставу не положено, — сказала старший сержант. — Вот ты, девочка, красишься?

— Нет, — сказала я. — Мама говорит, я и так красивая.

И девушки засмеялись.

Как я вступила в общество чистых тарелок

Я смотрела как девушки красились, а потом меня позвала мама. Меня ждал стюард в белой форме, перед ним стоял ящик на колёсиках.

— Что будете кушать? — спросил стюард.

— Мороженое, — сказала я.

— Куриный суп и макароны с котлетой, — сказала мама. — Мороженое дают только тем, кто все съест. Правильно, товарищ стюард?

Стюард сказал:

— Точно так, уважаемые пассажиры. По строжайшему распоряжению капитана нашего судна десерт полагается только членам общества чистых тарелок.

— А что это за общество такое? — спросила я.

— Как! — всплеснул руками стюард. — Вы даже не слышали о таком обществе? Его основал Владимир Ильич Ленин специально для детей Советского Союза. Только тот, кто все съедает со своих тарелок, имеет право вступить в общество чистых тарелок.

— Мама, и ты была членом этого общества? — спросила я.

— Я и сейчас в нем состою, — сказала мама. — Давай, ешь. Спасибо вам, товарищ стюард.

— Когда все съешь, я приду и проверю, а потом напишешь заявление на вступление в общество, — стюард подмигнул.

Вообще-то, я суп не люблю. Поэтому я даже на тарелку не смотрела. Смотрела в окно, на воду, чтобы не видеть, как много ещё супа осталось.

А потом я увидела остров.

— Мама, мы прилетели? — спросила я.

— Нет, но уже недолго, — сказала мама. — Это платформа Буровая. Искусственный остров. Здесь бурят дно океана и добывают нефть. Видишь, сколько вышек торчит? И корабли.

Я ела суп, потом макароны с котлетой и разглядывала Буровую. Вокруг неё столпились корабли. Федя сказал, что они называются сверхтанкерами. Это огромные корабли, которые развозят нефть по всему миру. Я стала считать, но сбилась. Слишком много сверхтанкеров. И они не стояли на месте, а двигались.

А потом стюард принёс мороженое и листок бумаги, чтобы я написала заявление о вступлении в общество чистых тарелок. Я написала.

— Надо же, — стюард покачал головой, — ни одной ошибки, товарищ Софья. Кто тебя научил так красиво писать? Мама, наверное?

— Я сама научилась, — сказала я. — Мне мама книжку по чистописанию дала, я и научилась.

— Неужели? — стюард посмотрел на маму.

— Сама, сама научилась, — сказала мама.

— Тогда с ещё большим удовольствием принимаю вас в наши ряды, — и написал что-то на бумаге.

Я прочитала: «Надо принять».

Как мы прилетели в Арктанию

Я заснула. А проснулась оттого, что мама меня будила.

— Просыпайся, засоня! Подлетаем.

И я стала смотреть в окно. Океана не видно. Видна земля. И город. Точно такой, как по стереовизору показывают. И на картинках. И не такой, как наш посёлок. Купола в городе больше, чем у нас. И они не круглые, гладкие, а будто из кусочков составлены. Федя сказал, так специально сделано. Для крепости.

Мне сначала показалось, что они зелёные, ну, то есть, стекло куполов. А они оказались прозрачными. Вся зелень — внутри. Много зелени. Целый лес. И трава. И ещё дороги. По ним люди ходят, машины ездят. Не такие, как у нас, а на колёсах.

— Это Арктания, — сказала мама. — Столица Арктики. Здесь зоопарк есть.

— Хочу в зоопарк! — сказала я.

— Обязательно сходим. Поселимся в гостинице и пойдём. А потом поедем дальше.

— На дирижабле? — спросила я.

— Нет. На поезде. Видишь? — показала мама.

Сначала я не поняла, куда она показывает, а потом увидела — от города в разные стороны тонкие нитки. Будто кто-то их привязал и натянул. А по ниткам длинные гусеницы ползут. Ну, то есть, не живые, конечно. А металлические.

— Вот на таком и поедем, — сказала мама. — Вмиг домчимся.

На аэродроме много дирижаблей. Разного размера. Наш — самый маленький. А мне казался огромным! Федя сказал, это потому, что наш дирижабль обслуживает местные линии. А есть такие, которые летают в другие страны. И грузы перевозят.

Из дирижабля выходить не надо. Садишься в лифт и спускаешься. А там — аэропорт. И люди. Я столько сразу не видела. Поэтому одной рукой за маму схватилась, а другой за Федю. Чтобы не потеряться.