Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы. Том 1

Жюль огляделся и, убедившись, что за ним никто не следит, отправился на Ночлежный остров. Здесь он вытащил шпагу из-под своей кровати и пошел на Гренельскую улицу. Но как только он собрался войти в дом оружейника, его обступили четверо швейцарцев. Это было так неожиданно, что, не сообразив даже, в чем дело, он стал звать на помощь и собрался защищаться.

— Пустите меня! — кричал Жюль. — Караул, помогите! Неподалеку стоял офицер, который мгновенно подошел к нему и сказал:

— Перестаньте кричать! Вы, кажется, не хотели по доброй воле явиться в Лувр и принести то доказательство, которое обещали. У нас есть приказ доставить вас к его эминенции.

Мсье Гри улыбнулся не то насмешливо, не то злобно. «В конце концов он все-таки перехитрил тебя! — подумал он».

— Да кто вам сказал, что я не хочу добровольно идти в Лувр? — возмутился он вслух. — Прикажите вашим солдатам оставить меня в покое. Или вы думаете, что я умею колдовать? Так кет. Прежде чем принести вещь, мне нужно ее достать!

— И вы хотели достать ее здесь, у оружейника?

— Ну, это вы знаете не хуже моего, потому как, уверен, подсматривали за мной. А зачем я шел к оружейнику, можете тоже узнать. Я хотел оценить мой кинжал, чтобы не очень уж опростоволоситься в Лувре перед важными господами.

— Марш вперед! — скомандовал офицер, и мсье Гри ничего не оставалось, как последовать приказанию.

За время его отсутствия кардинал и герцог сообразили, что для них будет крайне неприятно иметь этого человека в качестве сообщника их тайн. Когда он вошел, Ришелье уже имел план поведения с ним.

— Ну что, принесли ваше доказательство? — спросил он.

— Точно так. Вот оно, ваша эминенция, — ответил мсье Гри и подал кардиналу драгоценный кинжал. — Это собственное оружие герцога Бекингэма. Он подарил его мушкетеру за оказанную услугу.

— Нечего сказать, герцог умеет награждать за службу. Ришелье взял кинжал в руки, несколько минут невольно любовался им и затем передал его герцогу д'Эпернону.

— Да и вам не придется жаловаться, мой милый! А чтобы вы были всегда под рукой и нам не приходилось посылать за вами, я нахожу удобным поместить вас здесь, — сказал кардинал. — Как вас зовут?

— Гри, ваша эминенция, меня зовут Жюль Гри.

— Ну и отлично, мсье Гри. Будьте так любезны отправиться с офицером, приведшим вас сюда.

— Меня арестуют! Это в благодарность-то за службу, ваша эминенция.

— Боже, сохрани, мсье Гри! Мне просто хочется иметь вас поближе к себе, и этот офицер получил приказ сейчас же подыскать соответствующую квартиру. Вы скоро будете мне нужны еще для одного поручения.

— Вот оно что! — ворчал сын Пьера Гри, шагая за офицером. — Это нужно намотать на ус!

— Это действительно кинжал Бекингэма! — сказал Ришелье, обращаясь к д'Эпернону, когда они остались одни. — Вот посмотрите, здесь выбиты его герб и корона. Я думаю, что этот кинжал может обратиться в наших руках в опасное оружие, хотя и не кровопролитное. Только одна просьба, герцог!

— В чем дело, ваша эминенция?

— Предоставьте все последующие действия мне одному.

— С радостью! Я не мог бы подыскать более надежных рук для такого важного дела.

— Обо всем, что я стану делать, и о последствиях моих действий вы будете извещены. Теперь же я начну с того, что оставлю этот кинжал у себя.

— Делайте, что сочтете нужным, ваша эминенция. Я же в свою очередь попрошу вас только об одном: употребите все силы вашего прославленного ума на то, чтобы достигнуть нашей цели. Если нам удастся доказать королю, что между нашим Двором и Бекингэмом действительно существуют определенные отношения, мы можем рассчитывать на исполнение наших самых заветных желаний.

— Передайте ее величеству королеве-матери горячие выражения моей глубочайшей преданности и скажите ей только три слова: «я на страже!»

— Прекрасно, ваша эминенция! Желаю вам всевозможных успехов. До свидания! — сказал герцог и удалился.

Ришелье, улыбаясь, смотрел ему вслед.

— Старый дуралей, — проговорил он, — вообразил, что я намерен сделать его соучастником моих планов! Не знаешь же ты меня, мой милый! Я держусь за тебя, пока ты мне нужен, да было бы тебе это известно. А королева… Это прекраснейшее создание во всей вселенной! И что за странная игра судьбы!.. Бекингэм, который хочет царить в Англии, и Ришелье, который будет владыкой Франции, становятся врагами даже на почве своей страстной привязанности! А этот Людовик… только он один и может ненавидеть женщин, и даже это прелестное существо… Сегодня же решится вопрос, кому из нас отдаст она свою благосклонность: мне или Бекингэму!

Он подошел к зеркалу и стал смотреться в него.

— Надеюсь, она не отвергнет меня, — проговорил он, пристально всматриваясь в свое бледное, обрамленное черными кудрями лицо, и с удовлетворением окидывая взглядом свою тонкую высокую фигуру, облаченную в красную мантию кардинала. Ведь не может же она не признать меня красивым мужчиной!