Анна Франк. Преданная

Мы прилагаем к книге два личных заявления. Первое написано Гансом Ламом, сыном доктора Лама. Второе – Матейсом Шуйтемакером, и оно проливает новый свет на деятельность Анс ван Дейк в военный период.

Дополнение Ганса Лама

Меня зовут Ганс Лам; доктор Лам из книги – мой отец. Он родился 4 августа 1901 года. Получив высшее образование, он женился на Мартье Гертрюйде Кол (все звали ее Ри). Около десяти лет он был офисным клерком, но со временем обнаружил в себе новые таланты и желание использовать их на благо общества.

Отец решил заняться медициной. Для моей семьи наступили трудные времена, они жили в крошечной квартире почти без денег. Отец старался изо всех сил, чтобы поскорее завершить обучение. После выпуска в 1936 году он вскоре открыл практику на углу Йорданского квартала, в доме 156 на Принсенграхте.

В 1938 году в этом доме родилась моя сестра Хан. После моего рождения в феврале 1942 года мы перебрались в дом 196 на Кейзерсграхте.

Вскоре отец стал одним из самых востребованных врачей в Амстердаме. У него практически не было свободного времени: помимо практики и работы в движении сопротивления он еще и трудился над диссертацией. Он получил докторскую степень через два года после окончания войны.

Он всю жизнь руководствовался девизом: работай старательно, используй свои способности и не хвастайся. Этим мой отец походил на своего собственного; тот работал в типографии в Амстердаме во время войны, где, насколько мне известно, печатали памфлеты/газеты сопротивления и карточки на еду. Это тоже распространялось через дом номер два на Вестермаркте.

После войны дед с отцом почти о ней не говорили, мало рассказывали об опасностях и страхах того времени. И отец почти не рассказывал о днях, проведенных в заключении. Книга помогла мне лучше понять, в какой ситуации оказался мой отец.

Ганс Лам

Октябрь 2019 года

Дополнение Матейса Шуйтемакера

Меня зовут Матейс Шуйтемакер, я родился 19 ноября 1936 года. В книге «Анна Франк: кто выдал семью Франков?» я узнал историю, которую мне рассказывала мать, Алида Мария Вульф-Шуйтемакер. Она работала в офисе доктора Лама, а также помогала собирать порции еды в подвале 3–4 раза в неделю. Участники сопротивления забирали и распространяли эти порции.

Когда мама работала на доктора Лама, я маленьким часто ходил с ней в его офис, хоть не совсем понимал, чем мама там занималась. Пока в подвале разбирали корзинки с едой, я играл в пустой комнате ожидания доктора Лама. Он также был нашим лечащим доктором.

Позже мать рассказала мне, что некая Анс де Йонг тоже часто там появлялась и участвовала в перераспределении еды. Мама помнила, что как-то раз Анс сказала, что ей пора уходить, потому что она работает на кофейной кухне в доме номер два на Вестермаркте. По рассказам матери, Анс де Йонг (она знала ее только под этим именем) внезапно прекратила появляться в подвале доктора в сентябре 1944 года. Анс ван Дейк наверняка знала о деятельности сопротивления на Вестермаркте, но, вероятно, решила не подавать вида Джерарду Кремеру.

Мой отец, Ян Будевейн Шуйтемакер, с конца 1942 года был вынужден скрываться из-за участия в сопротивлении. Мать осталась одна с тремя детьми. Ее хорошо знали в районе Йордане, многие даже звали «Мари Лам», потому что она так часто работала в кабинете доктора. Насколько мне известно, мой отец никогда не посещал доктора Лама. Немцы нашли его после войны. Его заключили в тюрьму и после пыток увезли в Германию, где и убили. Оказывается, он был одной из главных фигур сопротивления. Позже нам с матерью удалось вместе посетить его могилу и попрощаться с ним.

Моя жена, Гееше Кроон-Шуйтемакер, никогда не была пациенткой доктора Лама. После войны мы поселились в доме 126 на Линденграхте.

Матейс Шуйтемакер

Октябрь 2019 года

Алида Шуйтемакер. Алида начала работать на доктора Лама в 1942 году, после того как ее муж Ян был вынужден скрываться из-за участия в сопротивлении (см. письмо).

Матейс Шуйтемакер. Матейс (рожд. 19.11.1936) часто ходил с матерью к доктору Ламу. Во время этих посещений нередко оставался играть в проходной. Имя Анс де Йонг (Анс ван Дейк) появилось в истории много лет спустя, когда Матейс спросил мать о военных годах, о которых она редко рассказывала (см. письмо).