Анна навсегда

– Нет, – покачал он головой. – Это мой рай, а не твой. Там бы ты была милой, доброй, покладистой и раскрепощенной.

– Такой рай надоест тебе через неделю. Никто не любит тихонь. Если я буду кивать и улыбаться, то ты взвоешь от скуки. Я изучала психологию. Вы, мужики, страшные адреналинщики. Вам нужен стресс. Вам нужны скандалы. Вам нужна жизнь, как на вулкане.

– После ссоры секс всегда классный, – согласился со мной Арис.

Я снова покачала головой.

– Арис, ты просто грязное животное.

– У меня просто давно его не было, – пожаловался он, будто его жалобы могли что – то изменить.

Я ничего не ответила, поэтому Арис продолжил говорить:

– Анна, я заранее знаю ответ, но, тем не менее, хочу услышать это от тебя. Если бы тебе выпал шанс изменить любой день в твоей жизни, какой бы ты изменила? Подумай перед тем, как ответить. Для меня это очень важно.

– Ты хочешь, чтобы я ответила, что я хочу не попасться тебе в вечер похищения?

Я специально выдержала небольшую паузу перед тем, как ответить.

– Арис, десять с лишним лет тому назад подруга звала меня к тебе на виллу. Тогда я отказалась. И сейчас я всё чаще думаю о том, как изменилась бы моя жизнь, согласись я тогда. Конечно, быть может, ты и не заметил бы меня в толпе. Но я думаю, что вся наша с тобой жизнь перевернулась, приди я тогда. Я бы влюбилась в тебя, если бы мы начали общаться в другом мире. Не здесь. А за стеной. Здесь это невозможно при любых обстоятельствах. Но ты близок мне настолько, насколько мне не близок даже собственный мужчина.

Арис промолчал.

Тогда я не смогла понять, почему он так отреагировал. Ведь нет ничего страшного, чтобы раскрыть карты перед тем, кто является твоим пленником и, возможно, никогда больше не увидит небо. Но он промолчал. Будто чувствовал, как кончится наша с ним история.

Так проходили мои дни в заточении. Я не могу сказать, что переживала худшее время в моей жизни. Вовсе нет. Конечно, меня раздражали стены подвала, запах сырости и собственное одиночество. Но, как такового удара моей психике он не наносил достаточно долгое время. Мы целыми днями валялись на матрасе, смотрели сериалы, пили ром и проводили часы напролет за разговорами. Атмосфера тому содействовала. Постоянная полутьма, градус в крови и взаимодействие друг с другом. Иногда Арис устраивал мне разгрузочные дни. Тогда мы целый день пили травяной чай и занимались импровизированным кроссфитом друг напротив друга. Я много записывала, превратив свое вынужденное заточение во временное творческое. Моя история, глава за главой, приобрела характер личного дневника, который Арис читал втихую от меня. Откуда я это знала? Порой ночью я не находила рядом с собой ни Ариса, ни блокнота. Но, просыпаясь по утрам, я снова видела их обоих. Блокнот лежал там, где я его оставила, а Арис под белоснежным пледом справа от меня.

Со временем моя жизнь стала потихоньку перетекать в русло нашей жизни. Я уже не злилась, просыпаясь на его плече. Я начинала смеяться над его шутками. Я уже не боялась пить из кружки первой. Уже не боялась умереть здесь, в подвале. Однажды вечером я предложила не валяться в постели за разговорами по душам, а устроить танцы. Мы включили музыку и до глубокой ночи пили шампанское и веселились. Оказалось, что много лет Арис занимался эстрадными танцами, поэтому даже здесь он был на шаг впереди меня. Мы плясали до упаду, смеялись, обнимались и вскоре превратили такие вечера в традицию. Наверное, когда я выберусь отсюда и издам свою книгу в бешеном количестве экземпляров, моих читателей будет волновать вопрос: потрахались мы уже или я так и продолжила строить из себя жертву на полном обеспечении маньяка?

Это случилось, как бывает у многих, по ошибке.