Анна Предайль

Он поставил бокал и вытер рот салфеткой. Раздался зво­нок. Анна поспешила к дверям. Доктор Морэн. Она быстро объяснила ему шепотом в прихожей, что обеспокоена апа­тией и потерей аппетита у отца. Врач выслушал ее внима­тельно, затем с веселым видом вошел в столовую, еде его пациент безучастно сидел над полной тарелкой. Анна проводила их в спальню, а сама села на стул в гостиной и, выпрямившись, стала ждать. Она очень устала за день работы в Пантене. Все приходилось делать через силу. Ее не радовали даже новые обязанности в отделе рекламы. Она была недовольна своей секретаршей — ставленницей мадемуазель Бурьез. Все, чем она занималась, казалось ей сейчас никому не нужным. Ураган пронесся, и воцарилось мертвое спокой­ствие. Все стало ей безразлично. Работоспособность упала, чутье притупилось. Жизнь текла без всяких перемен. Из участницы она превратилась в зрительницу. Извещенные телеграммой родители Лорана приехали в Париж и увезли с собой в Экс-ан-Прованс гроб в огромном похоронном фур­гоне. А затем все вошло в обычную колею. Внезапно Анна . подумала о матери. Была ли она права, сделав ей тот укол? Сколько бы еще прожила Мили без ее вмешательства? Спин­ка стула вдавилась ей в спину. Она напряженно вглядыва­лась в пустоту, пока не почувствовала рези в глазах.

Доктор Морэн вышел из спальни. Анна поднялась и на­правилась к нему.

— Что скажете, доктор?

Занятая собственными мыслями, она лишь смутно слы­шала его: депрессивный синдром, потеря интереса к духов­ной жизни. Врач рекомендовал лекарства, стимулирующие обмен веществ и поднимающие настроение. Пациент тре­бует постоянного наблюдения. Возможно, следовало бы пе­ременить обстановку.

— Не перенес ли он в последнее время какого-нибудь потрясения? — спросил врач.

— Нет, — ответила Анна. — Ничего с тех пор, как умер­ла моя мать.

Примечания