Анна. Роман в стихах

     Да, только так. Но плоти торжество,                          

     такая близость, странные движенья...                         

     ей нравились до головокруженья.                              

     14                                                           

     Как прочно всё в девичьем юном теле.                         

     Изысканная роскошь и разврат                                 

     с невинной сексуальностью царят                              

     в манящей, неприступной цитадели.                            

     Бедро изящное и стройное на вид,                             

     соединясь с другим в округлости крупнеют                     

     и воплощают адскую идею,                                     

     рабом которой были -- сам Творец и царь Давид.               

     Все части тела наслаждение сулят.                            

     Участок кожи, что под платьем бедным ли роскошным,           

     дурманит запахом изысканным и тошным.                        

     В воображеньи исчезает весь наряд.                           

     Пройдись губами от щеки по шее и плечу,                      

     скользни по позвоночнику к бедру рукой,                      

     войди в неё и заработай сладостный покой,                    

     когда ты думаешь -- "Как странно, не хочу!.."

     Но наполненье пустотой проходит, словно миг.                 

     И снова телом и душой ты к ней приник.                       

     15                                                           

     От пагубной привычки размышлять                              

     в любом случайном времени-пространстве                       

     не мог избавиться он, в честном постоянстве                  

     приняв Природы эту царственную кладь.                        

     Сейчас он думал -- "Ради этого мы дышим.                    

     Нет ничего желанней и дороже,                                

     чем родинка на смуглой горькой коже                          

     и те слова любви, которые мы слышим.                         

     А те, которые не слышим, -- слаще вдвое.                     

     Они твердят их шёпотом или совсем без звука --               

     через глаза и руки. Это -- тонкая наука --                   

     играть на них, как музыкант на флейте и гобое.               

     Как странно, что такие вознесенья                            

     не помнятся нам всуе ежечасно.                               

     И человечество лишь потому несчастно,                        

     что каждый забывает суть спасенья                            

     . Уметь любить -- для большинства банально.                  

     По сути -- высоко и гениально".                             

     16                                                           

     Он вглядывался в милые черты,                                

     паря над ней на близком расстояньи                           

     в полубреду дурманного влиянья                               

     её и ангельской, и плотской красоты.                         

     И двигался ритмично и туманно,                               

     и думал, как проста любви великой суть --                    

     смотреть на вскинутые ноги, на живот и грудь                 

     и в нежной плоти быть хозяином желанным.                     

     Нечёткие обрывки разных фраз                                 

     о снах его, о жизни в самом деле --                          

     сосредоточились фактически на теле,                          

     его в себя впустившем в первый раз.                          

     Потом он в сочетаньи с тёплым лоном                          

     воспринял волосы на голубой подушке.                         

     И в этой эстетической ловушке,                               

     как в паутине, двигался со стоном.                           

     И удивлялся истине простого факта,                           

     что может размышлять среди божественного акта.               

     17                                                           

     Но льстил себе он. В электрических цепях                     

     его нейронов появились замыканья.                            

     То было не мышленье, а иканье,                               

     и не слова, а только -- ох! и ах!                            

     И кроме сладостного чувства -- благодарность                 

     переполняла его голову и грудь.                              

     А между тем, как ни растягивал он путь,                      

     к концу он близился -- ""Какая лапидарность! --              

     подумал он. -- О, Боже, подожди, я не хочу!"                

     Остановился, тщетно силясь время оттянуть...                 

     Плотина рухнула. Упал он к ней на грудь                      

     и застонал, припав щекой к её плечу.                         

     Затем жестоким, варварским лобзаньем                         

     ко рту её открытому приник                                   

     и заглушил её негромкий крик,                                

     крик удивления от первого слиянья.                           

     В агонии святого наслажденья                                 

     впервые затухали их движенья.                                

     18, 19                                                       

     . . . . . . . . . . .                  

     20                                                           

     Я знаю по себе -- любовь, семья и дети,                      

     талант, работа, гречневая каша --                            

     вот максимум, что держит души наши                           

     на этом, Господи, прости, дурацком свете.                    

     Я извиниться вынужден, читатель мой любезный,                

     что я отвлёкся от любовной темы.                             

     Но сбои в ритме отрезвляюще полезны                          

     и освежают иногда ландшафт системы,                          

     Хоть для любви есть много мест и положений,                  

     но всё же ложе личное удобней всех других --                 

     крутых машин и кабинетов дорогих.                            

     Постель даёт естественность движений.                        

     Ещё скажу -- широкая кровать                                 

     значительно усилья уменьшает                                 

     и положений больше разрешает.                                

     Здесь перпендикулярно можно целовать.                        

     А впрочем, в оные года на раскладушечках заветных            

     мы умножали население весьма, весьма заметно.                

     21                                                           

     . . . . . . . . . . . . . . . .

     22                                                           

     Остаток августа -- всего семнадцать дней                     

     они почти все время проводили вместе.                        

     С её согласия к его и радости и чести                        

     как о своей невесте он повсюду говорил о ней.                

     И слышать не хотел он о её наследстве.                       

     Она была согласна с ним вполне.                              

     Они талантливы. А вместе -- так вдвойне.                     

     И смогут жить в достатке и без бедствий.                     

     Она в Сорбонне изучала право,                                

     четыре языка, историю, культуру,                             

     любила Баха, джаз и европейскую литературу,                  

     с людьми общалась просто, не лукаво,                         

     мгновенно в ситуацию вникала,                                

     предвидела последствия всегда,                               

     и прежде "нет" произносила "да",                         

     к губам не поднесла ни одного бокала.                        

     Телеведущие из всех программ возможных                       

     в сравненье с нею были вялы и ничтожны.                      

     23                                                           

     Осознавая в этом мире пребывание своё,                       

     она, как драгоценный дар, воспринимала бытиё,                

     и уважала априори всех вокруг --                             

     людей, собак, ворон, жуков, подруг,                          

     которых в принципе и не было у ней                           

     в связи с насыщенностью университетских дней.                

     Приятельниц простые интересы --                              

     наряды, секс и сплетни жёлтой прессы --                      

     её вообще ничуть не занимали.                                

     Общалась с теми, кто поэзии внимали                          

     и понимали ход истории не только вверх, вперёд,              

     а как поток самодостаточный. И вектора -- Наоборот           

     не отрицала ни в одном диалектическом явленьи.               

     К примеру -- деградация новейших поколений,                  

     увеличенье общей массы потребленья,                          

     исчезновенье Душ, сужение мышленья.                          

     Сама же думала и чувствовала смело и глубоко,                

     являя новый взгляд на мир Божественного Ока.                 

     24                                                           

     Когда приходят годы, начинаешь понимать,                     

     что в каждом возрасте своё святое Вето.                      

     Тем дорожишь, что в юности пропето.                          

     И вспоминаешь чаще всех -- Отца и Мать.