Аннабэль

— Давай не будем об этом, — говорю я и киваю на книжицу в руках конюха. — Что там интересного? Ты обещал рассказать.

— Тут всё интересно, — Жак качает головой и ведёт пальцем по кожаной обложке. — Ну, начнём с того, что никаким охотником Клаус не был, а всегда только им прикидывался, чтобы никто не догадался, кто он на самом деле.

— Так кто же, не тяни? — от нетерпения я не могу сидеть и встав делаю несколько шагов вокруг сидящего конюха. — Жак, миленький, давай, рассказывай, я же сейчас лопну от любопытства!

— Клаус был тамплиером, — Жак перелистывает книжку и открывает её на последней странице. Здесь, на весь лист изображён красный крест. Его части, узкие в центре, на концах становятся широкими. Когда-то я уже видела именно такой крест, вот только сейчас уже не помню, где.

— Кто такие тамплиеры? — слово тоже кажется смутно знакомым. Кажется, его когда-то произносил папа.

— Когда-то, очень давно это был монашеский орден, — Жак хмурится. — Очень богатый и влиятельный монашеский орден. Насколько я слышал, их власть была едва ли не большей, чем королевская.

— И что с ними случилось?

— Орден обвинили в ереси, главу ордена сожгли, как и многих других монахов, а всё, чем обладал орден взял себе король. Но, — Жак пожимает плечами. — поговариваю, что на самом деле причина была несколько иной. У всей этой истории имелась некая сверхъестественная подоплека. Вроде бы тамплиеры вступили в конфронтацию с некими могущественными существами, которым в то время покровительствовала королевская фамилия. Дальше больше, чтобы справиться с этими существами, Клаус называет их акшарами, тамплиерам пришлось заключить союз с ведьмами. Именно это после и погубило орден — монахам приписали проведение колдовских ритуалов, во время которых они приносили в жертву детей и женщин.

— Но ведь ведьмы же реально варят из детей мазь для того, чтобы летать? — Клаус отрицательно качает головой. — Что не так?

— Суть в том, — говорит конюх и почему-то смотрит по сторонам. Утро и во дворе пока никого нет, только какая-то одинокая курица важно вышагивает по дорожке и высматривает что-то под ногами, — что именно эти самые акшары убивали детей и женщин. Все эти смерти позже приписали ведьмам и тамплиерам.

— Но это же несправедливо! — возмущаюсь я, а Жак печально пожимает плечами. — Почему же они не рассказали, как было на самом деле?

— Я же говорил, акшарам покровительствовали тогдашние монархи. Почему — не знаю. Так или иначе, орден пал, а правду о причинах падения похоронили, подменив правдоподобной ложью.

— Но ты сказал, что Клаус был тамплиером. Как это может быть, если ордена давным-давно нет?

— Они ушли в тень и продолжают своё дело, но уже скрытно, как заговорщики. Клаус рассказывает, какие тайные ритуалы он прошёл перед тем, как его приняли в лоно ордена, и какие обеты ему пришлось дать. Честно, Ани, вот за эту книгу братья дознаватели могли бы выложить хорошие деньги. Или, — он криво улыбается. — Или же мы с тобой могли бы пропасть без следа. Так что, пусть тайна остаётся тайной.

Теперь уже я с тревогой гляжу по сторонам: никто нас не подслушивает. С одной стороны, опасные тайны заставляют сердце стучать быстрее, а с другой это так приятно волнует, что даже посасывает под ложечкой. Кажется таким необычным, что ты знаешь тайну, о которой большинство даже не подозревает.

— Ну и, — я присаживаюсь рядом с Жаком и почти шепчу ему в ухо. — А зачем Клаус приехал сюда?

— Пишет, что магистр ордена прислал его с важным заданием. Клаус сопровождал некоего книжника Жана и охранял его во время какого-то опасного ритуала. Какого именно — не знаю: в этом месте вырвано несколько страниц. Понятно только, что ритуал был проведён успешно и Жан уехал. Клауса оставили, чтобы он следил за Спящей. Так и написано, но кого или что имеют в виду неясно.

— Как интересно! — я потираю ладони и кусаю нижнюю губу. — Что это за Спящая? И когда это было?

— Давно, — Жак встаёт и потягивается, похрустывая костями. — Охо-хо! Больше пятидесяти лет назад. Клаус успел состариться и в конце концов умер. Правда пишет, что последние годы Спящая ведёт себя всё более беспокойно и он пребывал в сомнениях, не послать ли сообщение в орден, чтобы предупредить. Последняя его запись: «Спящая проснулась. Это очень плохо. Немедленно отправляю сообщение».

Жак прячем книжицу в сумку и хлопает ладонью по вытертому кожаному боку. Судя по лицу конюха, его что-то тревожит.

— Тут странное, — говорит Жак. — Клауса нашли утром на перекрёстке по дороге к Эристайму. В руках покойник держал ружьё, точно собирался стрелять, а на лице было выражение ужаса. Вот только ни единого следа на теле так и не нашли, так что ни звери, н разбойники в его смерти точно не повинны. Знахарь сказал, что у старика просто остановилось сердце, так часто бывает в столь почтенном возрасте.