Аннстис. Возвышение. (Новая жизнь. Возвышение.)

С мелкими жуликами поступали проще, по крайней мере, в камеры токих никто сажать не пытался, зачем тратить хлеб, воду и бдительность тюремщика на недалеких людей, все еще не понимающих, что прежняя воровская вольница кончилась? Украл — получи розги у позорного столба прямо на площади, где твое лицо увидят десятки торговцев, их слуг, рабочих и крестьян, которые ни за старое доброе золото, ни за красивые слова больше не согласятся вести дела с жуликом, и иди на все четыре стороны. Зрелище того, как здорового мужика прилюдно порют весьма ощутимо било по самолюбию любого мелкого вора и дебошира, надолго отбивая желание преступать закон. А презрение и отторжение жителей замка быстро заставляло либо взяться за дело, либо проваливать к чертовой матери за пределы крепостной стены. С детьми вышло легче и сложнее одновременно, вначале их точно также пороли, но потом заботливо пристраивали к несложному делу, например, носить посылки или убирать со столов, не суть. Важно, что даже круглый сирота без кола и двора вполне спокойно мог заработать на хлеб и жилье.

Зато пьяниц было велено не трогать, ровно, как не встревать в трактирные драки, по крайне мере, пока они оставались «честными», нужно же сотням рабочих и наемников хоть как-то выпустить пар? Но если ты «накушался» до потери личности и кидаешься на всех и каждого — сиди голым у все того же позорного столба наравне с ворами и мошенниками, пока не протрезвеешь и придешь в себя. Если же ты бросился на кого-то с ножом в руках…, не сложно догадаться, ведь многоуважаемый барон не отличается оригинальностью, а в развивающемся поместье руды не бывает мало. Новые законы порядочным жителям баронства, в целом, нравились, приезжим, почему-то, нет.

Однако законы — это одно, совершенно другое дело сообщить новость, что часть границ со степью будут охранять орки. Да-да те самые орки, которые воровали скот, нападали на деревни, не гнушались жрать человечину и из-за которых рабочие под руководством мастеров-гномов начала возведение очередной заставы! Спросите у любого жителя вольных земель кто такие орки, и все как один с ненавистью в глазах ответят, что это звери, которых давно пора истребить, но от которых приходится прятаться за частоколом и стенами замка. Пожалуй, что уже не осталось ни одного взрослого мужчины, способного держать в руках меч, что еще ни разу не видел разукрашенные зеленые рожи дикарей, накатывающие волнами на укрепленные пограничные села и угоняющие стада. Не осталось ни одной семьи, в которой бы кто-то не пострадал или не погиб от кривого орочего топора. Ну и как после этого сообщить, что с этого момента орки и люди будут жить бок о бок? Да того, кто об этом заикнется, разъяренная толпа разорвет на части! И именно об этом повелитель не подумал, когда все затевал…

А началось все с простого невинного разговора со стариком, когда-то давно-давно, еще самим ныне покойным бароном, взятым на должность садовника за какие-то старые заслуги. Дело было на скамье неподалеку от небольшого фонтана с цветущими лилиями, через пару часов после того, как чертовы зеленомордые выродки угнали в степь только что купленное стадо. Само собой, повелитель был вне себя от негодования, что не очень-то для него характерно, а значит, допекло его основательно…

— … Сколько можно?! — орал барон, не к кому конкретно не обращаясь. А единственный, с кем он мог разговаривать, как раз и был садовник, который, казалось, плевать хотел на крик души и праведное негодование.

— Как считаешь, может устроить им кровавую баню? — спросил он более менее спокойным голосом, а старик наклонил голову, посмотрел на барона исподлобья и исторг неоспоримую мудрость.

— Если голова не работает, то первым обычно страдает тело. А особенно грустно, если из-за дурной головы хозяина страдают ни в чем не повинные слуги. — Повелитель закашлялся от такой тирады, подавившись как злостью, так и заготовленным ответом. Конечно, в чем-то он прав, загнав гарнизон и ополчение в степь, проблему не решишь, тут не поспорить, но черт! Как же хочется вырвать язык и растянуть эту сволочь на дыбе за оскорбление повелителя! Но кто же еще кроме этого старого пердуна рискнет вернуть «железного барона» с небес на землю? К тому же имущество повелителя необходимо беречь… Айн — низший демон, правая рука и бессменная тень своего господина, не добрым взглядом посматривая на садовника, продолжил прислушиваться к разговору.

— То есть ты хотел сказать, есть те, с кем можно воевать и те, с кем тоже можно, но лучше не стоит, так что ли? Ладно, старик, считай, я тебя услышал. — А дальше начался настоящий ад для верных слуг своего господина.

— Айн! — позвал меня повелитель, что все еще пребывал не в самом лучшем расположении духа. За последние месяцы это была хоть и самая крупная, но далеко не единственная кража скота, и отнюдь не всегда обходилось без жертв и ранений. Мне ничего не оставалось, кроме как подойти и выслушать отданный сгоряча приказ, приказ который так или иначе придется выполнить.