Аномальные каникулы

— Ворожцов, не нуди, — попросил Тимур, на секунду напоминая того, прежнего Тимура.

Но лишь на мгновение. Когда Ворожцов повернулся к нему, тот стоял задумчивый и серьезный.

— Можно прямо на блокпост и попробовать сторговаться, — предложил Ворожцов. — Еще можно сделать петлю, обойти и под железной дорогой, под насыпью. Как тогда…

При упоминании о насыпи Тимур едва заметно повел плечами.

— Пойдем через военных? — предложил Ворожцов.

— Тоже опасно.

— Не станут же они по нам стрелять, — стараясь добавить бодрости в голос, проговорил он. Не для себя, для Тимура.

Не получилось. Не было бодрости. Как не было страха и других бушевавших совсем недавно эмоций.

— Пойдем, — кивнул Тимур. — Попробуем сторговаться.

Ворожцов выключил ПДА и убрал в карман. Они спустились по небольшому откосу и зашагали по разбитым останкам дороги.

Шаг. Шаг. Еще шаг.Шаги отщелкивали, как метроном.Ворожцов попытался считать их, чтобы занять чем-то мысли, но быстро сбился. Снова нахлынули воспоминания.Вот он, выход из лабиринта, в который сами себя загнали. Он был здесь всегда и не только здесь. Надо было лишь захотеть выйти. А они…Просто глупо лезли туда, где им нечего было делать.

Где их не ждали.Где им не место.Лезли, выбрав себе жизненно важной целью то, что оказалось вовсе не нужным.У блокпоста возникло движение. Кто-то там, должно быть, уже держал их на мушке.Шаг. Шаг. Еще…Тимур остановился. Ворожцов сделал то же самое шагом позже.На дорогу вышли двое парней в военной форме. Молодые. Один держал наизготовку автомат Калашникова. Напряженный, готовый нажать на спуск в любое мгновение. Второй опустил оружие стволом в землю и только смотрел на них.

Что-то знакомое почудилось Ворожцову в этом взгляде.

— Эй вы! А ну-ка стоять! — приказал первый, хотя они и без того не двигались. — Грабли на затылок.

Второй только улыбнулся криво, уголком рта. И было в этой корявой улыбке одновременно столько понимания, грусти, боли, что Ворожцов вздрогнул, словно его ударило током.

Он вспомнил, где и когда видел этого парня: три дня назад, когда они выпрыгивали из грузовиков. Военный заметил их, но не поднял тревогу. Лишь криво улыбнулся уголком рта. Так же, как и теперь.

Почти так же. Чего-то не хватало.

— Грабли на затылок! — рявкнул первый. — Ну!

Не стреляйте, хотел крикнуть Ворожцов. Мы ведь только дети.Но голос неожиданно отказал, а в голову острым раскаленным шилом воткнулась пугающая своей простотой и непоправимостью мысль.

Он с ужасом осознал: они получили то, за чем шли. Вернее, потеряли что-то, потеряли без шансов найти, попросить обратно.Пустота внутри, так до конца и не заполнившаяся болью, будто взорвалась.Снова захотелось кричать. Но не военным, а кому-то выше. Кричать, умолять вернуть пропажу. Вот только возврат был невозможен.Детство кончилось.Навсегда.Ворожцов медленно поднял руки, положил ладони на затылок и закрыл глаза.