Аномальный наследник #08

— Проклятье! — рявкнул Канцлер. По его телу пронеслись всполохи пламени, и Александр Борисович резко ударил кулаком вверх. Огненный шар сорвался с его кулака и, с каждым мгновеньем увеличиваясь в размерах, устремился в небеса.

«Хорошо, что над Кремлём самолёты не летают», — мелькнуло в голове Дмитрия Александровича. Его отец, хмуря кустистые брови, в этот момент думал совершенно о другом.

«Она издевается? Упивается тем, что смогла удрать от нас? Или… или всё-таки боится? Наглость? Или осмотрительность? Что ей движет? Может ли она догадываться о существовании артефакта? Верится с трудом… Но в прошлый раз артефакт дал сбой. Иван пережил первую попытку сменить императора. Тогда… мне показалось, что он странно себя вёл. Самую малость. Пришлось даже усилить контроль на всякий случай… Может, он запомнил артефакт и рассказал ей? Такого ранее не случалось… По крайней мере, в архивах ничего об этом нет».

Не первый раз Канцлер думал о том, что каким-то неведомым образом вдовствующая императрица могла узнать об артефакте. И с каждым разом Александр Годунов всё в большей степени допускал эту возможность.

«Проклятье… Артефакту нужен минимум месяц для зарядки… Можно было бы сразу взять под контроль Соню во время её встречи с братом. Но не получится — откладывать её признание нельзя. Общественность ждёт моего ответа на выступление Елизаветы. Хм… Значит ничего не меняется. Изначальный план на случай, если она в самом деле Рюрикович остаётся в силе»

— Значит так, Дима… Отправлять императора в гости к бывшему простолюдину — слишком жирно будет. Ритуал проведём в Кремле. Артефакты… пусть вышлет заранее, наши специалисты проверят. Далее, формат — закрытый тайный мини-приём. Она хочет чувствовать поддержку своей свиты, пусть берёт людей с собой. Мы тоже найдем кого пригласить. Срок… Среда — вечер.

— Думаешь, она не побоится вернуться в Кремль? — осторожно уточнил Дмитрий Годунов.

— А у неё есть выбор?

— Публично заявить, что мы не хотим признавать Софью дочерью прошлого императора, — предположил Первый Вице-Канцлер. — Объективно проверка нужна больше нам. Да и то для галочки.

«Не для галочки, а чтобы быть уверенным, что артефакт сработает», — подумал Канцлер, а вслух сказал другое:

— Хоть она сейчас обрела дочь, она будет рада увидеть старшего сына. Более того, подойти к нему достаточно близко, чтобы взять у него кровь. Может быть, надеется, что даже поговорить с ним удастся, — глядя в глаза Дмитрию, произнёс Александр Борисович.

— Но она ведь понимает, что мы можем просто запереть её в Кремле после ритуала и больше не выпускать. Да и Софью тоже.

— Не можем, — сурово проговорил Годунов-старший.

Дмитрий услышал в голосе отца раздражение и поспешил развить свою мысль:

— Я имею в виду, что теоретически это возможно. Да, у нас очень хорошие отношения с урождёнными Рюриковичами. Всегда были, как ты говорил. Но с их пришедшими жёнами-то не всё так радужно. Тут приходится договариваться на берегу с ними и их роднёй. Но сейчас-то… Мы можем запереть вдовствующую императрицу в Кремле и обыграть всё так, будто она вернулась домой. Вот только если она явится с сопровождающими, с членами других княжеских семей, сделать это будет сложно.

— Даже если и без них, Дима, — поморщился Канцлер, — всё равно сложно. Неужели ты в самом деле не понимаешь, что Елизавета разрушила привычный уклад вещей?

— Понимаю, — пробурчал его сын. — Но… хочется вернуть все, как было.

— Как было уже не будет! — раздражённо воскликнул Александр Борисович, а затем взял себя в руки и терпеливо проговорил: — Дима, ты мой наследник. Будущий Канцлер Империи и глава нашего рода. И потому лучше других должен понимать, что ветер и время глупо пытаться удержать голыми руками. Времена меняются, хочешь ты или нет. Наступает время, когда начинает дуть ветер перемен. И в этот момент твоя главная задача — поставить парус и ловить ветер. Во время затишья мы всегда действовали сами, усиливая себя и империю. Во время бури — подстраивались под эту бурю, чтобы на рывке выйти вперёд.

— Прости, отец, — тяжело вздохнул Дмитрий Александрович. — Я понимаю всё это в теории, но… Не вижу, как мы можем усилиться в текущей ситуации.

— Я уже говорил тебе. Просто верь мне и все. Потом объясню. Ладно, — Канцлер махнул рукой и демонстративно размял шею. — Давай-ка, Дима, сменим тему, а вместе с ней и вид деятельности. Активируй покров. Давненько мы с тобой не мерились силушкой.

— Отец, но мне надо ещё… — попутался выпутаться изумлённый Вице-Канцлер.

— Потом! Всё потом! — голосом, не терпящим возражений, перебил его отец и поднял кулаки, приняв боевую стойку.

— Ну хорошо… — обречённо выдохнул его наследник.

***

Лучик утреннего солнца, проникнув сквозь неплотно задёрнутые шторы, засветил мне в глаз. Я зажмурился и потянулся, просыпаясь. Ощутил лёгкую тяжесть у себя на груди. Открыл глаза и увидел мирно посапывающую Соню. Не удержавшись, нежно погладил её по волосам. Она улыбнулась во сне, но не проснулась.

Ну и хорошо. Пусть отдыхает.