Аномальщик. Часть 2

— Что бы действовать максимальное эффективно, надо понять, какова же цель твоей деятельности. Тем более на Войне.

Игорь выдержал паузу и продолжил:

— Первое, что ты должен понять, уяснить, вбить во все виды памяти, что ты не имеешь запасного аэродрома.

— То есть, как? — не понял я.

— Воин не может проиграть — так же серьезно, как Игорь, ответил Олег. — Запомни, у тебя не будет второго шанса. ПРОИГРАЛ, ЗНАЧИТ УМЕР.

— Умер?! Да ну! — мне это показалось чересчур пафосно, прямо рыцарский турнир, а не обычная склока на работе.

— Ты думаешь, что Олег преувеличивает? — как–то невесело улыбнулся Олег. — Хорошо. Тогда, как ты представляешь свою жизнь после ухода с этой работы?

— Устроюсь на другую. Что свет клином сошелся на этой газетенке?

— Не сошелся, — согласился Игорь. — И сколько ты будешь добиваться признания на новом месте? Сколько ты будешь выходить, хотя бы на тот же уровень, что был здесь?

— Не знаю, — я задумался. Мне никогда это не приходило в голову. — Ну год, два. Только при чем тут смерть?

— Ты думаешь, редакторы друг друга не знают? — спросил Игорь. — Но даже если не будут знать, думаешь, на новом месте не будут интересоваться, почему ты ушел отсюда? И что ты будешь отвечать, а главное, как будешь себя чувствовать? Бравым журналистом? Или все же неудачником?

— Как–то я не думал, — протянул я.

— Подумай. Много ли ты сможешь добиться с таким настроем? — продолжал давить Игорь.

— И все–таки, при чем тут смерть?

— Понимаешь, будучи побежденным, ты будешь помнить об этом всегда. Будешь постоянно гоняться, возвращаться в прошлое. Искать виноватых, это будут все, кто был вокруг, и даже мы попадем в это число. Ты будешь уже не человеком, огарком. Стержня в тебе не будет. Но самое главное, что там, внутри, ты будешь понимать, что виноват только ты.

— И где–нибудь, стоя на мосту, скорее всего пьяный в умат, проигравшие быстро спиваются или на наркоту садятся. ты поймешь, что живешь зря. Бессмысленно. И рядом будет такое заманчивое решение всех проблем. Один шаг, и все.

Игорь посмотрел мне в глаза.

— Ну, как, ты все еще думаешь, что мы преувеличиваем? — спросил он.

— Вспомни, сколько поэтов, музыкантов, художников спивались, вешались, стрелялись, — подхватил Олег. — Сколько предпочитало уйти, не бороться, и что в итоге?

Воцарилась мертвая тишина.

— И что мне делать? — хрипло спросил я.

— Помнить об этом, — сказал Игорь. — Помнить всегда, каждые день, каждую секунду.

— Но не зацикливаться на этом, — добавил Олег.

— Ты должен понять одно, — снова Игорь. — Воин не имеет права на ошибку. Каждое поражение — последнее. У нас нет зазора на малодушие.

Игорь посмотрел мне в глаза.

— Ищи другие способы воздействия на своего Врага, — он провел ладонью по столу. — Пока ты действовал стандартно, предсказуемо, прямолинейно. Этого она от тебя и ждала. Не удивлюсь, кстати, если она предложит тебе встречаться. Чтобы потом еще и продинамить. Вполне в женском духе действие. И отказ с твоей стороны, ей сильно не понравиться.

Олег при этих словах заговорщицки подмигнул.

— С этого момента ты должен перехватить инициативу, — Игорь встал и подошел к окну. — Это будет первый твой удар, но не последний. И она больше не должна бить. Только ты. Используй все, окружение, ситуации. Слабости. И ее сильные стороны нужно повернуть, против нее же.

— Это Враг, пойми, — Олег выдвинул челюсть. — Никакого милосердия, никаких компромиссов. В полную силу, без предупреждения. Никаких угроз, только действие. Применяй любые методы, на войне хороши все средства.

— Все? — я даже удивился. — Ложь, например, тоже?

— На войне, ложь, это дезинформация противника, — усмехнулся Игорь. — Только, чтобы сработала, она должна выглядеть правдиво, а то повернется против тебя же…

… Корпоратив, в честь юбилея главреда, был в самом разгаре. Изрядно набравшиеся сотрудники, сдвинув столы, танцевали под разухабистую музыку. Верка Сердючка, как говориться, жгла.

Я благоразумно ограничил себя в спиртном. Во–первых, не хотелось нажираться в сопли, и болеть потом с утра, а во–вторых, я, по взглядам, бросаемым на меня Дарьей, понял, что нужна будет трезвая голова…

… Она шла уверенно, как торпеда, среди поддатых коллег. На губах играла довольная улыбка, излучая уверенность, она гордо вышагивала, словно дефилировала по подиуму. И чувствовала себя, наверно, как королева. Шла она, пригласить на танец, как раз объявили белый.

— Танцуешь? — спросила она.

Я коротко кивнул, в стиле царского офицера. Странное дело, но всю неуверенность, как рукой сняло, при виде ее довольного лица и соблазнительной походки.

Я подхватил предложенную руку, и вывел ее на площадку.

— Прекрасно выглядишь, — сказал я, когда она повернулась ко мне.

Я уверенно взял ее за талию. В этот момент я пожалел, что не удосужился научиться хотя бы вальсу. Шикарно бы вышло.

Девушка, положив руки мне на плечи, улыбнулась в ответ, стрельнув глазами из–под полуопущенных ресниц.

— Хотела спросить, — сказала она. — Почему ты меня избегаешь?

— Я? — улыбка, искренняя, скользнула по губам. — Почему ты так решила?