Анонимный заказчик

- Товарищ инспектор! - жалобно начал толстяк...

- Сам видишь, некогда! - отмахнулся инспектор. - Лети отсюда соколом. Не то заработаешь прокол. - Он круто повернулся и зашагал к перекрестку.

Когда инспектор подошел к месту аварии, водители столкнувшихся автомашин, наверное, уже прикинули, во что им обойдется ремонт, и с завидным красноречием предъявляли друг другу претензии. Особенно усердствовал высокий молодой брюнет в модной кожаной курточке.

- Так могут ездить только пьяные! - кричал он, обращаясь к пожилому водителю черной "Волги", стоявшей первой у перекрестка. - Вы только подумайте, товарищ лейтенант!.. - бросился он к Волкову. - Тормозит, как будто один на дороге!

Водитель "Волги" молча пожал плечами. Он был спокоен. Инспектор, скосив взгляд на его автомобиль, сразу понял причину спокойствия: у "Волги" повреждения были небольшие: помят бампер, стенка багажника, левый стоп-сигнал. Да и машина к тому ж была государственная. Больше всего пострадали белые "Жигули", оказавшиеся в середине, - сильно помята решетка радиатора, правое крыло, разбиты подфарники. Смят багажник.

- Ваш автомобиль? - спросил Волков у молодого крикуна.

- Моя машина, - мрачно отозвался третий участник столкновения. Чувствовалось, что он переживает больше всех - лицо у него было бледное, вымученное, прядка влажных волос прилипла к большому лбу. "Да, братец, подумал Волков, - попотеешь с ремонтом. Хорошо, если застрахована".

Уловив сочувствие инспектора, мужчина сказал:

- Теперь хоть в металлолом. Хорошо, сам цел остался. Лихо затормозил товарищ! - и кивнул на водителя "Волги".

- Дистанцию соблюдайте, - спокойно сказал Волков. - И машины целы будут, и головы. - И добавил уже строго официально: - Документы прошу!

Все отдали ему документы молча, только мужчина в кожаной курточке, роясь в своей "прикованной" к запястью сумке-портмоне, не переставал громко возмущаться:

- Безобразие! Просто хулиганство! Так ездят только пьяные.

"Хорош гусь, - подумал инспектор. - Мало того что сам виноват, не затормозил вовремя у светофора, так еще хочет своего коллегу заложить".

- Машины на ходу? - спросил он водителей.

Шофер "Волги" кивнул. У крикуна мотор тоже сразу завелся. Только белые "Жигули" пришлось брать на буксир. Поставив машины у обочины и попросив разойтись любопытных, инспектор сел в "Волгу" и, посадив рядом всех участников аварии, принялся составлять протокол...

Когда протокол был составлен и в него внесены все повреждения, полученные автомашинами, Волков дал всем подписать его. Кадымов, шофер "Волги", и Осокин, владелец особенно пострадавших белых "Жигулей", подписали протокол безропотно. Осокин только вздохнул. Вздохнул так тяжело, что инспектор пожалел его и Сказал:

- Да не горюйте. Найдете хорошего мастера, он вам так отлудит, лучше новых будут. Тем более, страховку получите...

Один Петр Викторович Вязигин долго отказывался ставить свою подпись, требуя, чтобы Волков записал в протоколе, что от удара у него пошел "кузов".

- Это вам пусть эксперт в Госстрахе пишет, - сердито сказал Волков. Они там во все тонкости вникают.

Сказав "вашей вины, товарищ, нет", он отдал Кадымову права, а документы Осокина и Вязигина положил в свою сумку. Потом полистал записную книжку.

- Завтра в районное ГАИ, к десяти часам. В комнату разбора. Прошу не опаздывать.

Когда они вылезли из "Волги", инспектор кивнул на осокинские "Жигули" и спросил Кадымова:

- Не отбуксируете товарища?

- Могу, - без особой охоты согласился шофер. И спросил Осокина: - Вы где живете?

- На Чайковского.

- Подходит. Цепляйте трос.

Осокин засуетился, доставая из багажника трос, и, почувствовав свою суетливость, заставил себя двигаться медленнее, спокойно прикрутил трос, сел в машину, включил фары. Кадымов обернулся узнать, готов ли он. Осокин тихонько нажал на клаксон. Они медленно тронулись. И тут только Борис Дмитриевич почувствовал, как сквозь нервное напряжение, сквозь усталость где-то в глубине его души запели победные трубы...

8

"Неужели Лева Бур появился на горизонте? - думал Корнилов, слушая доклад Семена Бугаева о квартиранте старушки Блошкиной. - Только живой или мертвый?"

Теперь рассказ инженера Колокольникова о маленьком чемоданчике потерпевшего - полковник не хотел, да и просто не мог пока считать человека, сбитого автомашиной на Приморском шоссе, погибшим - приобретал высокую степень достоверности. Все выстраивалось логично: Лев Котлуков вышел из заключения в июне и сразу поселился у Блошкиной. Паспорт на имя Николая Алексеевича с неизвестной фамилией у него, конечно, чужой. Липовый или краденый. Пять лет Котлуков по приговору суда не мог проживать ни в Ленинграде, ни в его пригородах. Во всяком случае, под своей фамилией. И если Лева Бур отправился куда-то ночью с набором инструментов в чемодане, не может быть двух мнений о цели его прогулки. Только вот последующие события никакой логике не поддавались.

- Дружки его ухлопали, товарищ полковник! - Бугаев приехал из Зеленогорска возбужденный и не мог минуты спокойно сидеть на месте. То и дело вскакивал и начинал нервно расхаживать по кабинету.