Антарктическая одиссея (Северная партия экспедиции Р Скотта)

Футов пятьсот [152,5 м] уже осталось за нами, когда, меняя пленку в фотоаппарате, я обнаружил с досадой, что записка лежит у меня, а вместо нее под тур на вершине горы положена баночка с проявленной пленкой. Гран вызвался сбегать наверх и поменять баночки. Едва он добрался до тура и водворил на место истинную записку, как произошло извержение. Гигантский выброс пара сопровождался грохотом взрыва, в воздух взлетали большие глыбы пемзы. В основном они падали обратно в кратер, но некоторые ложились вокруг Грана. Он пригнулся к земле, чтобы избежать ядовитых испарений, и остался цел и невредим, если не считать тошноты. При первых звуках извержения я бросился наверх, продвигаясь короткими перебежками от укрытия к укрытию, и когда был уже у самой вершины, из облака пара вынырнул очень веселый Гран, переполненный впечатлениями от всего виденного.

После этого небольшого приключения мы продолжили путь к своей стоянке, собирая все время геологические образцы, несколько часов отдыхали в палатке, затем сняли лагерь и на склоне горы запаковались. Спуск был значительно быстрее подъема - теперь мы не только не избегали снежников, а напротив, искали их, найдя же, ложились на снег плашмя и скользили вниз, регулируя скорость движения ледорубами.

Одно лишь несколько омрачало наше возвращение на мыс Ройдс: Гран неважно себя чувствовал - несомненно, из-за того, что во время извержения он надышался сернистыми испарениями. По дороге мы взобрались на спящий вулкан, названный впоследствии горой Хупер, и тщательно его исследовали. Несмотря на эту задержку и короткую остановку из-за метели, мы шли так быстро, что уже 15 декабря ночевали на старой зимовке Шеклтона. Там мы застали Кемпбелла, заканчивавшего нанесение мыса на карту, я отчитался перед ним о походе, и мы вместе вернулись на мыс Эванс.

До конца декабря Дебенхэм, Уильямсон, Дикасон и я производили съемку района мыса Ройдс, рождество и Новый год все вместе праздновали в хижине Шеклтона.

Второго января мы вернулись на мыс Эванс и стали ожидать прибытия корабля. Никто не терял времени даром - подготавливали экспонаты для зоологических коллекций, вычерчивали карты, собирали и обозначали наклейками образцы пород и т.д. Восемнадцатого января пришла "Терра-Нова", мы сообщили печальные вести офицерам и команде. После нескольких часов тяжкого труда погрузили на борт снаряжение и личные вещи и распрощались с мысом Эванс навсегда. По пути на север "Терра-Нова" зашла на мыс Ройдс, в бухту Гранит, на морену "Врата Ада" за припрятанными образцами; там же по просьбе Кемпбелла был оставлен большой продовольственный склад. Затем нос судна решительно повернулся на север, и в начале февраля, после короткого спокойного плавания на горизонте появилась Новая Зеландия. Прежде всего мы зашли в порт Акароа, бросили там якорь и стояли до тех пор, пока не была отправлена роковая телеграмма, поведавшая миру об успехе экспедиции и ее тяжкой утрате. На следующий день мы пришли в Литтелтон, где находилась Новозеландская база экспедиции. На этом закончилась история Северной партии и всей экспедиции в целом.

В этой истории много необычного, и мы полагаем, что оправдали свое существование на белом свете хотя бы тем, что доказали: партия, отрезанная от своей базы, фактически лишенная источников питания, может прожить на одних лишь скудных местных ресурсах, правда без комфорта, но и без особой опасности для ее участников. Зима 1912 года бесспорно оставила свой след на всех нас, никому не хотелось бы вновь оказаться в таком положении [99]. И все же для меня, да, наверное, и для других участников партии, Зов Юга остается непреодолимой силой, действие которой скорее усилили, чем уменьшили перенесенные невзгоды. Лишения и тяготы лишь научили нас воспринимать простые блага обычной жизни как изысканные удовольствия, сплотившее нас чувство товарищества помогало переносить трудности и радоваться радостям. После того как мы присоединились к товарищам на мысе Эванс и затем на "Терра-Нове", отношения между членами нашей партии служили неиссякаемым источником шуток для остальных участников экспедиции. "Их водой не разольешь" - говорили о Северной партии. Это и в самом деле так. Ведь, наверное, никому никогда не было дано так хорошо познать своего ближнего, как нашей шестерке, которая семь месяцев прожила в самой настоящей "снежной дыре".

[Map_3.gif].

ПЕРЕВОД АНГЛИЙСКИХ МЕР В МЕТРИЧЕСКИЕ

Галлон - 4,546 литра.

Миля морская - 1852 метра.

Миля сухопутная - 1609 метров.

Фут - 30,5 сантиметра.

Ярд - 91,5 сантиметра.

Дюйм - 25,4 миллиметра.

Морская сажень - 1,83 метра.

Тонна "длинная" - 1,016 тонны.

Центнер - 50,8 килограмма.

Стоун - 6,35 килограмма.

Фунт коммерческий - 453,6 грамма.

Унция - 29,8 грамма.

Пинта - 0,568 л (в Великобритании).

Для перевода градусов Фаренгейта в градусы Цельсия следует из данного количества градусов Фаренгейта вычесть 32 и остаток помножить на 5/9 (Прим. ред.).